– Мне двадцать два года.
Мужчина схватил Паскаля за подбородок и повернул к себе, чтобы заглянуть юноше в лицо.
– Э, приятель, а чего это у тебя глаза голубые?
– Моя мать из Лигурии. Там это часто.
Мужчина повернулся к переводчице:
– Раб? – И снова к Паскалю: – Хочешь быть рабом? Им платят лучше. И съемочных дней больше будет. – Паскаль не успел ответить. – Пошлите его к рабам, – велел переводчице человек в твидовом костюме.
– Нет, – сказал Паскаль, – подождите! – Он вынул из кармана бумажку и протянул ее мужчине: – Я просто искать Майкл Дин. В моем отеле американка. Ди Морей.
– Что ты сказал?
– Я искать…
– Ты сказал, Ди Морей?
– Да. В моем отеле. Поэтому я искать этот Майкл Дин. Она его ждала, а он не приходит. Она очень больна.
Мужчина перечитал записку и посмотрел на переводчицу.
– Господи помилуй! А я слышал, что она уехала в Швейцарию лечиться.
– Нет, она приехала мой отель.
– Вот черт! А тут-то ты что забыл? Тут же массовку набирают!
Его отвезли на машине обратно в Гранд-Отель. Паскаль сидел в вестибюле и смотрел, как свет играет на гранях хрустальных люстр. По большой лестнице у него за спиной постоянно кто-то спускался, причем с таким видом, будто ждал аплодисментов. Тренькали двери лифтов, но за Паскалем никто не шел. Юноша курил и ждал. Ему хотелось вернуться в бальный зал и спросить, не знают ли они, где Майкл Дин, но он не решался: а вдруг его опять в автобус затолкают?
Прошло двадцать минут. И еще двадцать. Наконец к нему подошла красивая девушка. Вот в красивых девушках тут точно недостатка не было.
– Мистер Турси?
– Да, это я.
– Мистер Дин просит извинить его за то, что вам пришлось так долго ждать. Пожалуйста, пойдемте со мной.
Они вошли в лифт, и лифтер поднял их на четвертый этаж. Тут было светло и просторно. Паскалю стало ужасно стыдно. Ди Морей жила здесь, а потом поселилась в его pensione, где места для лестницы не хватило, и потому ее просто встроили в скалу. Создавалось впечатление, что пещерный свод поедает потолок, да и вообще всю гостиницу сейчас поглотит.
Девушка привела Паскаля в апартаменты, двери в анфиладе комнат были распахнуты настежь. Людей было полно, и все ужасно заняты: каждый что-то кричал в телефонную трубку, или печатал на машинке, или просто писал. Как будто тут торговая фирма обустроилась. В одной из комнат стоял стол с едой, и милые итальянские девушки разносили кофе. Одну из них он точно видел в очереди, но она на юношу не посмотрела, нарочно отвернулась.
Паскаля провели через все апартаменты и вывели на балкон, выходивший на церковь Святой Троицы. Юноша снова вспомнил, как Ди Морей восхищалась видом из окна. Стыд-то какой!
– Прошу вас, садитесь. Майкл сейчас выйдет.
Паскаль сел на железный стул с завитушками. За его спиной стучали клавиши пишущих машинок и раздавались голоса. Он курил и ждал. Прошло сорок минут. Потом красивая девушка вернулась. Или это была другая?
– Еще пару минут. Хотите воды?
– Да, спасибо, – ответил Паскаль.
Но воды так и не принесли. Было уже начало второго. С тех пор как Паскаль приступил к поискам Майкла Дина, прошло три часа. Ужасно хотелось есть и пить.
Еще через двадцать минут женщина вернулась:
– Майкл ждет вас внизу в холле.
Паскаль встал. Его уже трясло, то ли от голода, то ли от злости. Он прошел за девушкой через анфиладу комнат, снова по коридору, в лифт и обратно в вестибюль. И там, на том же самом, уже ставшем родным Паскалю диванчике сидел мужчина, нет, скорее юноша, его ровесник, совсем молодой человек. Паскаль думал увидеть кого-то постарше. Бледный, с редкими каштаново-рыжими волосами. Майкл Дин увлеченно жевал ноготь на большом пальце. Он был не красавец: довольно привлекательный, но какой-то выцветший. И его ждала сама Ди Морей! А может, подумал Паскаль, на свете просто нет человека, достойного такой девушки.
– Мистер Турси! – Американец встал и протянул руку: – Меня зовут Майкл Дин. Я так понял, вы приехали поговорить о Ди.
И тут Паскаль совершил поступок, который изумил даже его самого. Такого он не выкидывал с тех пор, как ему было семнадцать лет. Тогда брат Оренцио смеялся над ним, говорил, что он не мужчина. Паскаль шагнул вперед и со всей силы ударил Майкла Дина. Почему-то в грудь. Никогда он никого не бил в грудь и никогда не видел, чтобы это делали другие. Кулаку было очень больно. Удар вышел громким, Майкл откинулся на диванчик, точно жук, перевернутый на спину. Упал и скрючился.
Паскаль стоял над поверженным противником, трясся и думал: ну вставай же! Вставай и дай мне сдачи. Я хочу с тобой драться. Гнев уже прошел. Юноша оглянулся. Никто ничего не заметил. Всем, наверное, показалось, что Майкл просто снова сел на свое место. Паскаль отступил на шаг.
Отдышавшись, Дин распрямился, поднял голову и сказал:
– Черт! Больно! – Он откашлялся. – Вы, наверное, думаете, что я это заслужил.
– Зачем вы ее одну оставить? Она боится. И больна.
– Да знаю я, знаю. Слушайте, мне очень жаль, что так все вышло, – Дин снова закашлялся, потер грудь и испуганно оглянулся. – Может, на улице поговорим?
Паскаль пожал плечами. Они вышли из вестибюля и спустились по ступеням Испанской лестницы.
– Только больше не драться, ладно?
Паскаль был согласен больше не драться. На площади во всю глотку вопили продавцы цветов. Юноша еле успевал от них отмахиваться.
Майкл Дин все потирал грудь.
– По-моему, что-то там хрустнуло.
– Dispiace, – сказал Паскаль, хотя совсем не раскаивался.
– Как Ди?
– Она больна. Я привозил доктор из Ла-Специя.
– И что, он ее осмотрел?
– Да.
– Понятно. – Майкл мрачно кивнул и снова принялся за ноготь. – Легко догадаться, что он вам сказал.
– Он спрашивал ее доктор. Поговорить.
– Он хочет поговорить с доктором Крейном?
– Да. – Паскаль попытался припомнить точные слова доктора, но решил, что перевести все равно не сможет.
– Слушайте, доктор Крейн тут ни при чем. Это все я придумал. – Майкл отступил, ожидая нового удара. – Он просто объяснил ей, что такие симптомы встречаются при раке желудка. И это чистая правда.
Паскаль не очень его понял.
– Теперь вы приедете забрать ее?
Майкл Дин оглядел площадь:
– Знаете, что мне тут больше всего нравится, мистер Турси?
Паскаль взглянул на Испанскую лестницу, поднимающуюся к церкви Святой Троицы. На ближайшей к ним ступеньке сидела девушка в юбке до колен и читала книжку Парень рядом с ней рисовал в блокноте. Таких тут было много – все читали, фотографировали или разговаривали, преимущественно о любви.