Слух о трагическом случае превратила ее в местную достопримечательность. О чудесном исцелении Кизито узнали за стенами монастыря. Жители близлежащих районов пытались проникнуть на территорию обители, чтобы своими глазами увидеть чудо. Ведь не каждый день люди вставали на ноги после трехмесячной комы. Однако высокие древние стены хорошо защищали Викторию от любопытных взглядов.
Для самой Кизито пограничность сознания оказалась крайне непривычным состоянием. Личные воспоминания Шварца путались с воспоминаниями монахини. Порой в голове всплывали образы прошлого, которые приходилось подолгу идентифицировать. Через две недели Виктор привык к подобным играм разума. Он даже научился ими управлять.
В один прекрасный день к нему окончательно вернулась «шварцевская» память – он вспомнил и белую комнату, и крышу высотки, и приговор судей, пославших его обратно с новым заданием.
Душу самоубийцы вернули на землю в женскую оболочку. Виктору не сказали, надолго ли он в новом теле и что ему нужно делать, чтобы отработать все сполна. И потому вопрос, что делать дальше, мучил его ежедневно. Но ответ так и не приходил.
Однажды он подумал о том, что еще ни разу не выходил за ворота обители. Побывать в Риме и не взглянуть на его красоты – страшное упущение. Виктория лично попросила разрешения у настоятельницы, и та, немного подумав, дала согласие. Сопровождать Викторию вызвалась Мария. Эта юная монашка долгое время ухаживала за Кизито. Послушание выхаживать «сестру» легло на ее молодые плечи, и она с гордостью несла этот крест. Сестра Мария часто сопровождала Викторию после выздоровления. Она помогала узнавать людей, вспоминать расположение монастырских помещений. Ее поддержка оказалась неоценимой. Однако Виктория не спешила откровенничать с новой подругой. Она хорошо понимала, что Мария была приставлена к ней в качестве наблюдателя. Вдруг окажется, что удар повлиял на душевное состояние Виктории, тогда это повредит репутации монастыря. Франческа не хотела привлекать лишнего внимания к истории с Кизито, именно поэтому Марии было рекомендовано неотступно следовать за сестрой и лично докладывать настоятельнице о странностях в поведении подопечной.
Они молча вышли за ворота и пошли по дороге, вымощенной булыжником. Виктория впервые после комы покидала стены монастыря. Она вышла в неведомый ей мир, и от этого сердце учащенно забилось в груди. Девушки миновали густую рощицу и уже через десять минут вышли на ровную асфальтовую дорогу. На обочине стоял небольшой трехэтажный особняк, огороженный железным забором.
– Что это? – поинтересовалась Виктория.
– Это мотель для туристов. Его построили десять лет назад. Но хозяин прогорел.
– Не было клиентов?
– Нет. Клиенты были, но им не нравилось, что по утрам их будит наш колокол.
– Значит, мотель пустует?
– Большей частью да. Иногда мать Франческа бронирует пару номеров для гостей.
– А к ней приезжают гости?
– Два раза в год из Испании к ней наведывается кардинал Орниго из монастыря Монсерат. Старинным кельям он предпочитает уют апартаментов этой гостиницы.
Они прошли мимо мотеля, свернули направо и вышли на широкую улицу. Это была пешеходная зона, вдоль которой стояли изящные фонари. Зажигаясь по вечерам, они создавали ярко-желтую светящуюся дорожку. Немногочисленные туристы, знавшие об этой красоте, нередко забредали сюда. С утра здесь царили местные жители, которые превращали пешеходную дорожку в рынок, где продавались специи и фрукты. Улица оживала ранним утром, и до обеда по ней ходили только свои.
– Вот здесь начинается другая жизнь, – объявила Мария.
Они двигались вдоль шумных лавок и множества мелких ресторанчиков, которыми изобилует Вечный город. В какой-то момент Виктория остановилась и замерла. Мария недоуменно посмотрела на сестру и спросила:
– Тебе плохо?
Виктория отрицательно покачала головой и указала рукой на витрину. Мария не понимала, что заставило сестру Кизито резко остановиться. Перед ними был вполне обыкновенный магазинчик, в котором продавались книги и журналы.
– Это книжная лавка. Ты хочешь что-нибудь купить?
– Я хочу взглянуть на эти газеты, – ответила Виктория, показывая на увесистую стопку в витрине.
Не дожидаясь разрешения, Кизито вошла внутрь. Сразу стало прохладно, кондиционер работал на полную мощность, обдувая входящих приятной прохладой. Мария появилась следом. Она молча следила за тем, что происходит с ее спутницей. Продавец книг, толстый дядька, завидев монахинь, кинулся к ним с услужливой улыбкой.
– Сестры так редко заходят ко мне, – сетовал он, – а тут такая приятная неожиданность.
– Настоятельница не рекомендует нам читать газеты, – отчеканила Мария. Но это не произвело должного эффекта, потому что торговец, увидев живой интерес Виктории, стал предлагать ей религиозные бестселлеры. Виктория проигнорировала его, подошла к газетному развалу и начала быстро перебирать стопку.
– Вы ищете что-то конкретное? – заинтересовался толстяк.
– Да, – быстро ответила монашка.
– Что именно?
– Еще не знаю, – продолжая листать, ответила Виктория.
Торговец посмотрел на нее недоуменным взглядом. Мария едва заметно повертела пальцем у виска, давая понять, что Виктория может быть не в себе. Толстяк приоткрыл рот, догадываясь, о чем идет речь, и принял решение не вступать в дискуссию.
– Тогда не буду вам мешать, – сказал он, отходя в сторону.
– Да уж, пожалуйста, – сосредоточенно ответила Виктория и в ту же секунду выдернула из пачки то, что искала.
– Кажется, нашла! – радостно воскликнула она и затрясла газетой. Торговец выпучил глаза и удивленно пожал плечами.
– Сестра знает языки?
Мария недоуменно посмотрела на газету. Если бы она могла читать по-русски, то прочитала бы название: «Атас!».
* * *
Лена повертела головой по сторонам и обратила внимание, что стоят они на том же месте, откуда и началось их путешествие в автомобиле Бутадеуса.
– Странно, что он привез нас обратно.
Она указала на светящуюся табличку с названием улицы и номером дома.
– Может, мы и не уезжали никуда, – заметил Саша и взглянул на часы. Стрелки замерли на отметке «час». Он постучал пальцем по циферблату, и секундная стрелка продолжила свой ход.
Почувствовав усталость, Лена помассировала пальцами виски. Ноги подкашивались. Очень хотелось прилечь и забыться. Однако еще предстоял путь домой. Она подошла к обочине и подняла руку.
– На этот раз машину буду ловить я.
Саша улыбнулся и лишь развел руками, предоставляя свободу действий своей усталой спутнице. Остановилась белая «Волга». Лена громко назвала водителю адрес, открыла переднюю дверь и скомандовала:
– Езжай первым, я следом.