Ее внимание приковало к себе пятно – тускло светящаяся точка вдали. Она разрасталась. Причем быстро.
– Что, черт возьми, происходит? – пробормотала Сара. – Эрик, ты слышишь меня? Тут живут какие-то твари!
Она отчетливо услышала странный свист, словно шум приближающегося состава в городском метро. Ее охватил ужас. И чувство неизбежности.
– Эрик! – закричала Сара. – Что, мать твою, происходит?
Шум оглушал, а свет был таким ярким, что Сара могла рассмотреть кости сквозь собственную кожу. Она никогда в жизни не слышала, чтобы разряды энергии трещали настолько громко. Когда световой поток приблизился и заполнил собой тот участок туннеля, в котором находилась Сара, она безотчетно отшатнулась от стены. Ее волосы в прямом смысле встали дыбом. Электрический вихрь пронесся мимо со скоростью света, устремляясь вперед по бесконечной спирали.
У Сары чуть не оборвалось сердце, когда она вспомнила, что стоит по колено в воде. От ощущения, что каждый отдельный атом в туннеле, зарядившись, ожил, стало трудно дышать.
Она закрыла глаза рукой и только тогда услышала доносившийся из рации голос.
– Сара! – звал Эрик. – Сара, ты меня слышишь?
Сара с силой надавила на кнопку рации.
– Эрик! – проорала она. – Что это?
– Красиво, не находишь?
– Что – это – такое? – потребовала Сара.
Эрик засмеялся.
– Не – имею – ни – малейшего – понятия! – честно признался он. – Но мне нравится!
Все смолкло внезапно, так же как и началось, будто кто-то щелкнул гигантским выключателем. Сару окутал прежний мрак, она глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя.
И задумалась было о том, что произошло, но тут же поняла: в этом нет никакого смысла. Опять вспомнив про Эрика, она поднесла ко рту руку и лишь в последнюю секунду сообразила, что держит в ней не рацию, а фонарик. Луч света ослепил ее, и, выпав из пальцев, фонарь снова плюхнулся в воду.
– Вот черт! – выругалась Сара. – Сара Келси, немедленно успокойся! – Она опять поднесла к губам руку – на сей раз с рацией: – Эрик, где вы? Как до вас добраться?
– Иди туда, где туннель изгибается, вперед и вперед. Все очень просто, – объяснил Эрик.
Несколько минут спустя, прошлепав по воде и внимательно осмотрев стены вокруг – в них не оказалось никаких ходов, – Сара дошла до поворота. Впереди туннель сужался. С-60 в этой его части бежал выпуклой полосой вдоль пола. Коридор вел в зал.
Сара продолжила путь, стараясь не наступать на кристаллическую полосу. Несмотря на то что из недавней переделки ей посчастливилось выйти живой и невредимой, испытывать судьбу повторно она никак не желала. Быть убитой электрическим током отнюдь не входило в ее планы. Впереди показались движущиеся огни. Уже подойдя к залу, Сара заметила, что стены заметно потемнели. Оказалось, здесь они были не из песчаника, а из гранита.
– Доброе утро, господа! – провозгласила Сара, входя. – Невероятно! – Она указала большим пальцем назад, на туннель. – Что это было?
Эрик направил на нее луч фонаря.
– Бог его знает. Только представь себе: чудеса творились прямо у людей под ногами тысячи лет. Мы здесь около часа. Это повторилось… три? – Он посмотрел на Дугласа. – Три или четыре раза?
Дуглас пожал плечами.
– Четыре.
– Уму непостижимо.
– Насколько нам удалось вычислить, разумеется, приблизительно, туннель тянется точно на восток миль на одиннадцать с половиной, потом устремляется глубже в землю. Где заканчивается – определить не под силу даже нашим радарам.
– Одиннадцать с половиной миль?
– По меньшей мере. Тут еще два коридора.
Зал был семиугольным. Футов тридцать в высоту. Создал его несомненно человек. В каждой второй фасадной стене темнел выход. Сара осмотрела потолок и взглянула на Клемменса.
– Мы где-то под сфинксом, – сказала она.
– Ты моя красавица! – раздался откуда-то из темноты голос Дугласа.
– Что там, Дуглас? – требовательно спросила Сара.
В центре зала загорелся фонарь, и Сара увидела огромную пирамиду с квадратным основанием, вырезанную из цельного куска С-60. Весом тонн под двести, высотой по крайней мере десять футов.
С полосой С-60 на полу пирамида не соприкасалась, потому как стояла на каменном фундаменте.
– Что это?
– Это, – торжественно объявил Дуглас, – добрая сотня миллионов долларов.
– А ниши. Ты только посмотри, – выговорил Клемменс, жестом подзывая Сару к одной из стен. – В них, похоже, какие-то инструменты.
В каждом из многочисленных стенных углублений лежал совершенно не похожий на другие предмет. Изготовленный мастерски и в то же время довольно примитивный. На египетские они никак не тянули.
– Что это за штуковины? – спросила Сара.
– Не имею понятия.
– Итак, что будем делать?
Дуглас шлепнул по пирамиде из С-60 рукой.
– Надо вытащить отсюда эту хреновину, обе сотни тонн.
– Каким образом? – недоуменно поинтересовалась Сара. – Только подумай! Ты и сквозь дверь ее не протащишь. К тому же во всем Египте не отыщется машины, которая в состоянии поднять такой груз.
Дуглас провел рукой по корпусам лежавших с ним рядом пневматических дрелей. Здоровых, крепких, промасленных.
– А это, по-твоему, мы для чего сюда принесли? – подмигнул он.
Подразделение светового компьютера. ЦЕРН, Женева
Они проследовали за человеком по фамилии Харви в центр, где создавали световой компьютер. По всей вероятности, Микела Вейснер влюблялась лишь в мужчин, одержимых страстью к науке и почти не испытывающих потребности в отдыхе. По пути все кратко представились друг другу и перекинулись парой шуточек. Открывая черную тяжелую дверь, Харви строго произнес:
– Надеюсь, вы понимаете, что явились не на публичную лекцию. Пообещайте, что, выйдя из этого кабинета, будете держать язык за зубами. Я согласился на это только потому, что Мики попросила. Итак, что надо исследовать в анализаторе?
Хаккетт достал С-60. Пирс дернул его за рукав.
– Вы уверены, что поступаете правильно?
– Не понял…
– Камень. Вы уверены, что показывать его посторонним людям не запрещено? Дауэр придет в бешенство. Вы ведь не предупредили его?
– Нет, – пожал плечами Хаккетт.
На стенных крючках висели стерильные белые спецодежды. Под ними ящики, куда можно было поставить обувь и положить личные вещи. Харви попросил гостей надеть костюмы.
– Наше оборудование очень чувствительное, – пояснил он.
Хаккетт удивился. Это означало, что работа до сих пор велась на уровне испытаний.