— Лови! — крикнул голос.
— Что?
— Обернись.
Том обернулся.
— Я же сказал, лови.
На краю соснового леса появилась фигура в странном мешковатом балахоне, плотных рукавицах и некоем подобии шлема с закрывающей лицо мелкой сеткой. В одной руке незнакомец держал деревянный ящик с ручкой наверху. В другой — пакет для продуктов с плоским дном.
Замаскировался незнакомец неплохо — как Том ни присматривался, разобрать черты лица за плотной сеткой было невозможно. И только голос, который без усилителя звучал несколько иначе, несомненно, принадлежал мужчине.
— Что ловить?
Мужчина сделал несколько шагов и остановился футах в десяти от ограждения. Поставив деревянный ящик на землю, он опустил руку в пакет и достал поллитровую бутылку с водой. Потом размахнулся и перебросил ее через забор.
Том отпрыгнул назад и поймал бутылку на лету.
Уши уловили какое-то негромкое жужжание, как будто неподалеку, футах в ста, кто-то орудовал газонокосилкой.
«Неужели я так близко от цивилизации?»
Эта мысль придала ему надежду.
— А теперь отложи бутылку и лови вот это.
Человек в балахоне снова опустил руку в пакет и достал что-то круглое, напоминающее мяч для софтбола. Подняв предмет над головой, он дал пленнику возможность рассмотреть его, после чего размахнулся, отведя руку далеко назад, как заправский метатель, и отправил «снаряд» по высокой дуге над проволочной сеткой.
Том поспешно положил на землю бутылку и приготовился ловить. Неопознанный объект летел прямо в него. В момент удара о ладонь «мяч» развалился, и Том оказался в облаке мельчайшей желтой пыли. В руке осталось несколько зубочисток, немного скотча и смятый кусок промасленной ткани.
Он закашлялся, сплюнул и помахал рукой, разгоняя словно повисшее в воздухе желтое облачко.
— Это еще что за хрень?
— Пыльца.
— Пыльца?
— Да, пыльца. Ты любишь пыльцу?
— Не очень. Предпочел бы сандвич.
— А ты знаешь, кто любит пыльцу?
— Мэри Поппинс?
— Пыльцу любят пчелы. А чтобы она привлекала их еще сильнее, я добавил в нее несколько мелко порубленных пчелиных маток. Запах маток действует на рабочих пчел примерно так же, как действует на подростков вид обнаженной девушки. А пчелы этого вида вообще отличаются повышенной агрессивностью.
Сердце застучало быстрее. Том машинально провел ладонями по шее и плечам. Оседающая пыльца уже покрывала его, будто тонкий слой краски. Попытки смахнуть ее только ухудшили положение — мельчайшие частички лишь глубже проникали в поры кожи.
Том повернулся к незнакомцу. Только теперь ему стало понятно предназначение странного холщового балахона, толстых, закрывающих руки перчаток и сетчатой маски на лице.
Его тюремщик оделся так не потому, что хотел остаться неузнанным.
Так одеваются пчеловоды.
— Нет! — закричал Том. То, что последовало дальше, больше всего напоминало танец безумца — он отчаянно размахивал руками, дрыгал ногами, вертел головой и колотил себя по всем частям тела. — Это пчелы-убийцы? Ты хочешь убить меня?
Незнакомец нагнулся, поднял деревянный ящик и взялся за ручку.
— Нет, не надо! — завопил Том, все еще пытаясь отряхнуть облепившую его пыльцу.
Мужчина в одеянии пчеловода приготовился к броску.
Жужжание, которое Том ошибочно принял за звук газонокосилки, стало громче.
— Подожди! Скажи, что тебе надо! Не делай этого!
Том отбежал в дальний угол своего «заповедника». Смысла в этом не было, но ничего другого в голову не приходило.
Ящик взлетел, легко набрал высоту, благополучно миновал верхний край ограждения и тяжело упал на землю. От удара он тут же развалился, и возмущенное гудение сотен выбравшихся из заточения пчел напугало Тома почти так же сильно, как тот звук в тюрьме, когда однажды ночью…
Мысль осталась незаконченной — пчелы обрушились на него.
— Нет, это не пчелы-убийцы, — сказал незнакомец, зная, что Том вряд ли его слышит. — И я надеюсь, что у тебя нет аллергии.
Что интересно, говорил он абсолютно искренне.
Ей даже почти не пришлось притворяться. Минут через десять после того, как Кельда вышла из вестибюля отеля «Монако», ей стало по-настоящему плохо. Поднявшись на лифте до нужного этажа, она сказала дежурному, что ее тошнит и что она вынуждена уехать домой.
Пройдя в офис, Кельда стала собирать вещи, чувствуя на себе внимательный взгляд коллеги.
— Куда собираешься? — поинтересовался Грейвс.
— Домой. Плохо себя чувствую. Меня только что вырвало. Ленч насмарку.
— Сочувствую. Надеюсь, сейчас тебе лучше. Могу я чем-нибудь помочь? Хочешь, подвезу?
— Спасибо, не надо. — Она вымученно улыбнулась. — Все обойдется. Думаю, дело в обычной кишечной инфекции.
— Боже! Только не говори, что ты ела в этом итальянском заведении в «Монако». Как там оно называется? Да, «Панзано». Я сам часто там бываю, и не хотелось бы думать, что ребята нарушают санитарные нормы.
От его слов у Кельды перехватило дыхание. Билл видел ее в вестибюле отеля. Мало того, давал понять, что видел ее там. Вопрос: почему?
Может быть, Билл предупреждает ее о чем-то?
— Нет. В ресторане была слишком большая очередь, а у меня не было времени. Перехватила что-то прямо на улице. Хорошо еще, что успела отойти.
Едва сказав это, Кельда поняла, что ложь ничего ей не дает. Если Билл действительно следил за ней, он в курсе, что она нигде не останавливалась и ничего не ела.
Если так, то Билл знает, что она солгала. А раз солгала, на то была серьезная причина.
Некоторое время он задумчиво смотрел на нее, потом сказал:
— Ну что ж, надеюсь, все обойдется. Береги себя.
— Спасибо, Билл. Ты такой милый.
— Я и сам постоянно говорю об этом.
Она схватила сумочку, выскочила из офиса и поспешила к лифту.
Войдя в кабину, Кельда отступила в угол и прислонилась к стене. От быстрого спуска снова затошнило, и она даже испугалась, что ее вырвет прямо здесь. Лифт остановился, в кабину вошли еще несколько человек, и в этот момент Кельда вдруг поняла, почему Билл Грейвс сказал, что видел ее в вестибюле «Монако».
Он действительно хотел ее предупредить.
О слежке.
Кельда выскочила из кабины на следующей остановке на одиннадцатом этаже и сбежала вниз по лестнице. Там ей повезло — водитель автомобиля службы доставки оставил открытой запасную дверь, и Кельда выскользнула через нее на улицу.