— В таком случае почему она зовет тебя «Тео», а ты ее «Мария»? Почему она одета в ее платья и говорит ее голосом? Черт побери, Тео! После гибели Энджи и детишек я превратился в развалину. Ведь самолеты были делом всей моей жизни! Однако я не сошел с ума. Я был полон скорби, был зол, но нашел в себе силы двигаться вперед. Ты же, спрятав образ Марии в машину, отказываешься тем самым признать факт ее смерти.
Гилкренски приподнялся и сел.
— А у тебя есть фотографии Энджи и внуков, Билл? Какая-то вещественная память о них?
— Само собой.
— Что будет, если я попрошу тебя порвать их?
Маккарти промолчал.
— Тогда и ты не проси меня уничтожить образ Марии, потому что это тоже всего лишь картинка. Вещественная память. Я не приглашал тебя знакомиться с «Минервой». Ты сам вместе с Джессикой вынудил меня привезти ее сюда. «Здесь справится только модель „3000“» — помнишь?
Билл глубоко затянулся дымом.
— Однако «Минерва» больше, чем просто картинка, разве не так, Тео? Твой компьютер запросто пройдет тест Тюринга!
— О чем ты?
— Ты прекрасно понимаешь о чем. Алан Тюринг — гений, разгадавший в годы войны с помощью примитивной вычислительной машины секретные коды фашистов. Ученый, который дал миру первое определение искусственного интеллекта. Он сказал, что если человек не сможет определить, говорит он с машиной или с другим человеком, то это будет означать появление у машины интеллекта! Такова твоя «Минерва», Тео. Значит, Мария — уже не картинка, верно? Она ожила!
— И что же? Поздравь меня. Это новый прорыв корпорации «Гилкрест»!
— Да, конечно. Но необходимо идти дальше, друг мой. Не собираешься же ты остаток жизни баюкать душу Марии, запечатанную в кожаный чемоданчик!
Гилкренски вскочил столь стремительно, что едва не опрокинул столик. На ковер соскользнула чашка с остывшим кофе.
— Так, Билл. Будем считать, я тебя выслушал. Сейчас я чертовски устал — всю ночь готовил программу к сегодняшнему слушанию. Пока я не сказал чего-то, о чем мог бы впоследствии пожалеть, позволь мне выспаться. Встретимся вечером в аэропорту, чтобы договориться об эксперименте.
— О том, что предложила Мария?
— О том, что она рекомендовала. А теперь, прошу, оставь меня одного!
— И чем же, по-твоему, ты сейчас занят? — Джессика Райт не пыталась скрыть раздражения.
Она стояла у своего рабочего стола, заваленного факсами от «Икзэйр эрлайнз» и распечатками электронной почты из представительства «РКГ» в Каире. На самом видном месте лежало лаконичное послание господина Фунакоси, ожидавшее, когда хозяйка кабинета обратит на него внимание.
— Провожу эксперимент, — невозмутимо ответил с экрана «Смартмэйта» Теодор Гилкренски. — Я рассчитывал доставить тебе удовольствие!
— Ты достиг этой цели, сообщив мне о «Дедале», Тео. Естественно, я довольна. Но отменять уже оплаченный рейс лишь потому, что тебе понадобилась машина для эксперимента, — это, мне кажется, чересчур. Исполнительный директор «Икзэйр» засыпает нас жалобами, не находят себе места японцы, Джайлз Фултон шлет уже пятую записку: по его данным, ты готов подписать чеки на сотни тысяч фунтов!
— Всего на сто сорок тысяч, если быть точным. Я подсчитал. Вместе с передачей наших пассажиров другим компаниям, со стоимостью топлива, тарифами на обслуживание и заработной платой экипажа расходы составят…
— Ты и в самом деле забираешь самолет?
— Это необходимо, Джесс. Мы провели тщательнейшую компьютерную диагностику «Дедала». На земле с ним не происходит ничего необычного. По логике, следующим шагом должна стать проверка аэропорта и территории вокруг него — что-то заставило систему послать сигнал тревоги!
— А местные власти или управление гражданской авиации сделать это не в силах?
— «Дедал» — моя разработка, Джесс. На мне лежит обязанность выяснить все до конца.
— Не слишком ли тяжкий груз ты взваливаешь на себя, Тео? Я думала, ты захочешь как можно быстрее покончить с делами в Египте и вернуться домой.
Гилкренски вспомнил слова Маргарет Сполдинг о том, что он лишает пилотов возможности зарабатывать себе на жизнь.
— Я не готов к спору, Джесс. Но ведь это ты вынудила меня приехать сюда, правда?
— Хорошо, Тео. Не заводись. Просто помни: все имеет свою цену.
Джессику Райт на дисплее «Минервы» в Каире сменило лицо Марии.
«Уисперер» стоял в окруженном усиленной охраной ангаре корпорации «Гилкрест» в каирском аэропорту. На борту самолета Теодор Гилкренски, Билл Маккарти и другие члены прибывшей из Флориды группы экспертов проводили одну серию тестов за другой.
— Мисс Райт выглядела расстроенной, — заметила Мария, — хотя я не понимаю причин ее беспокойства. Если сопоставить расходы на этот эксперимент с доходами, которые «РКГ» получит от установки «Дедала» на всех авиалиниях, то…
— Ты уверена, что другого способа проверки у нас нет?
— Уверена, Тео. Мы полностью изучили узел, остается еще раз посмотреть на местность, где ему пришлось работать. Думаю, профессор Маккарти согласится со мной.
Билл посмотрел на «Минерву».
— Она права, Тео. Иного выхода нет.
— Она?
— Черт побери, ты прекрасно понял, что я имею в виду. Твой компьютер! Пройдет немало времени, пока я к нему… к ней… привыкну.
— Мне искренне жаль, профессор, — отозвалась Мария. — Тео ввел в меня всю информацию по «уиспереру». Я рассчитывала, что мы сможем обсудить ее, равно как и ваш новый проект «Хай-лифт».
— А я бы воздержался. До того момента, пока ты не станешь кем-нибудь еще. Дело в том, что я хорошо знал настоящую Марию Гилкренски и от общения с тобой меня бросает в дрожь.
— Что ж, если вам это так неприятно…
Лицо Марии исчезло с экрана, на его месте появилось окошко с текстом:
«Вас приветствует „Минерва-3000“. Персонифицированный интерфейс временно отключен. Будьте добры назвать свое имя и код допуска».
— Она обиделась, — сказал Гилкренски.
— Господи, Тео! Тебе не кажется, что ты слишком далеко зашел?
— Не волнуйся, Билл. «Минерва» продолжит контролировать наш эксперимент, а если потребуется ее консультация, я сам переговорю с Марией.
— Да помогут нам небеса!
Покачав головой, Маккарти пошел отдавать распоряжения перед взлетом.
В девятнадцать пятьдесят пять «уисперер» уже стоял метрах в ста от начала взлетно-посадочной полосы. В кресле командира корабля сидел капитан Дэнверс, Гилкренски занял место второго пилота. Билл Маккарти устроился за столиком бортинженера, на котором стояла «Минерва». Мартин Мэлоун и Маргарет Сполдинг расположились на откидных скамьях в самом конце пилотской кабины. За их спинами, в пассажирском, салоне, находились полковник эль-Вассеф, остальные члены экипажа и эксперты.