Снова молчание. Халифа повторил вопрос, решив, что Бен-Роя что-то отвлекло. В трубке послышался то ли тяжелый вздох, то ли стон.
– Нам надо все обсудить.
– Ясное дело. Поэтому я и звоню.
Египтянин нервно рассмеялся, и в его голосе послышались почти безумные нотки. Собеседник не отвечал.
– Бен-Рой?
– Послушай, друг мой, возникли определенные осложнения.
Халифа насупился.
– Осложнения? Что ты этим хочешь сказать?
– Вот что… – послышался новый вздох, словно Бен-Рой подбирал слова. – Короче, дело передали в другое подразделение, поскольку «Баррен» – американская компания и все такое. У корпорации и здесь очень много связей, так что надо вести себя очень осторожно.
В голове Халифы прозвучал тревожный звоночек.
– Я тебя не понимаю.
– Это дело больше не мое. Я им больше не занимаюсь.
Халифа соскользнул с края стола, пепельница упала на пол.
Звон в голове зазвучал сильнее, намного сильнее.
– Ты шутишь?
– Как мне сегодня сказала моя начальница: «Разве по моему лицу заметно, что я шучу?» – проворчал Бен-Рой.
– Тебя отстранили от расследования?
– Похоже на то.
– Но почему? Почему с тобой так поступили? Ты мне утром сказал, что практически раскрыл преступление.
Бен-Рой что-то пробормотал.
– Не расслышал.
– Я говорю, такое иногда происходит.
– И тебя это не волнует?
– Конечно, волнует.
– А по голосу не слышно.
– Поверь мне, Халифа, очень даже волнует. Просто я мало что могу поделать. Я буду тебе вечно благодарен…
– Тогда передай этому другому подразделению, чтобы направили нам просьбу…
– Прости?
– Попроси, чтобы другой отдел направил нам просьбу о сотрудничестве.
– К сожалению, все не так просто.
– В каком смысле? Позвони им, объясни ситуацию.
– Все не так просто, – повторил Бен-Рой с оттенком раздражения в голосе. И еще с чем-то. Халифа не мог бы поручиться, но ему показалось, что израильтянин испытывал неловкость. Он с силой затушил сигарету и подозрительно наморщил лоб.
– Что происходит?
– Ничего не происходит.
– Тебя отстранили от расследования, а ты утверждаешь, что ничего не происходит?
Бен-Рой молчал.
– На тебя надавили?
– Не понимаю, что ты хочешь сказать.
– Приказали отойти в сторону?
– Никто мне ничего не приказывал.
– В таком случае почему дело оказалось в другом отделе?
– Я же тебе только что объяснил. – Теперь в голосе Бен-Роя слышалось неприкрытое раздражение. – «Баррен» – американская компания, у нее здесь много связей, требуется особый подход.
– В таком случае скажи мне название и контактный телефон этого другого отдела, чтобы я мог поговорить с ними напрямую.
– Ничего не выйдет. Не можешь же ты ни с того ни с сего, просто по своей инициативе, позвонить людям.
– А ты мне как позвонил? Помнишь? С этого все и началось. Ты позвонил мне ни с того ни с сего и попросил помочь. А теперь я прошу тебя помочь. У меня здесь полный токсичных отходов рудник, отравленные колодцы и снующие вверх и вниз по Нилу баржи черт знает с чем. А я не могу начать действовать до тех пор, пока ваше правительство не обратится к нашему правительству…
– Не повышай на меня голос, Халифа!
– Я не повышаю.
– Нет, повышаешь, и это мне не нравится. Не знаю, что произошло с тобой прошлой ночью…
– Произошло то, что я чуть не погиб в шахте, потому что ты, мой друг, просил меня заняться этим делом…
– Ничего я тебя не просил!
– Просил помочь тебе с расследованием убийства. Я помог. Я тебе помогаю. «Баррен» убила женщину в Иерусалиме…
– Не доказано, что это они ее убили.
– А кто же еще? Ты мне сам так сказал сегодня утром.
– Это только предположение.
– Ее убила «Баррен». Тебе это прекрасно известно. Журналистка узнала, что они натворили в шахте…
– У нас нет прямых улик.
– Что ты несешь? У меня полный рудник улик. Миллион бочек улик. Мне еще не приходилось расследовать преступления, чтобы было такое количество улик!
– Это не твое дело!
– Мое! Если бы не я, ты бы ничего не узнал о Самюэле Пинскере, о руднике, о «Зосер»…
– И я тебе за это благодарен, но теперь мяч на нашей половине корта. Это израильское дело, и твоя помощь больше не требуется.
– Еще как требуется. – Халифа сердито выхватил из пачки сигарету, его рука дрожала. – Требуется, потому что ты оказался не способен…
– Что? Что ты мне только что сказал?
– Оказался не способен довести до конца расследование и схватить преступников.
– Как ты смеешь…
– Тебя подкупили, Бен-Рой.
– Я не собираюсь выслушивать твои оскорбления…
– Подкупила «Баррен».
– Ты ни фига не знаешь!
– «Баррен» взяла тебя за глотку, поэтому расследование оказалось в другом отделе. Я тебе помог, Бен-Рой. Раскрыл за тебя преступление. Я рисковал своей жизнью, а ты в кусты, хитрожопый еврей!
– Заткнись, арабский недоносок!
– Они убили моего сына!
– Да хватит идиотничать!
– Убили моего мальчика! – простонал Халифа. – Баржа «Зосер» с токсичными отходами «Баррен» утопила Али. Они убили меня, убили Зенаб. А ты испугался и не хочешь мне помочь предать преступников правосудию. Ублюдок! Трусливый еврей!
Он пнул стоявшую рядом со столом мусорную корзину, и она отлетела к противоположной стене. Было слышно, как на другом конце провода тяжело дышал Бен-Рой. Некоторое время мужчины молчали, затем послышался голос израильтянина. Он пытался держать себя в руках.
– Поверь мне, Халифа, я сочувствую твоей потере. Искренне сочувствую. И благодарен за все, что ты сделал. Но расследование прекращено. Все кончено. Ты меня понял? Все кончено.
Опять наступила тишина. И вдруг из ниоткуда послышался голос. Только не Бен-Роя – женский.
– Неправда. Ничего не кончено. Все только начинается.
Иерусалим
– Какого черта…
Бен-Рой в ужасе оторвал телефон от уха и тут же снова прижал. Он сразу узнал этот голос – девушка из «Плана Немезиды», дочь Ривки Клейнберг. Дина Леви, или как ее там теперь. Она была на линии, вклинилась в их разговор. Словно они беседовали с Халифой в комнате с глазу на глаз, а она неожиданно выпрыгнула из шкафа.