Альберт выпрямился, и у Джо все поплыло перед глазами. Он поймал взглядом серебристую искру, потом еще одну. Он прищурился, чтобы снова видеть четко.
И сразу же об этом пожалел.
Альберт и Брендан все еще слегка покачивались, но маятник остановился. Рядом с Альбертом, взяв его под руку, стояла Эмма.
Сначала Джо не понял. Потом ему все стало ясно.
Он посмотрел вверх, на Эмму. Теперь уже не важно, что они с ним делают. Можно и умереть, потому что жить слишком больно.
— Мне очень жаль, — прошептала она. — Мне очень жаль.
— Ей очень жаль, — пояснил Альберт Уайт. — Нам всем очень жаль. — Он сделал жест в сторону кого-то, кого Джо не было видно. — Увести ее отсюда.
Мощный парень в пиджаке из деревенской шерсти и в вязаной шапочке, натянутой на лоб, опустил ладони на руку Эммы.
— Ты говорил, что не станешь его убивать, — сказала она Альберту.
Альберт пожал плечами.
— Альберт, — произнесла Эмма, — мы договаривались.
— И я учту наш договор, — ответил Альберт. — Не волнуйся.
— Альберт… — повторила она перехваченным голосом.
— Да, дорогая? — Голос Альберта звучал чересчур спокойно.
— Я бы никогда не привела его сюда, если бы…
Альберт дал ей пощечину, а другой рукой разгладил свою рубашку. Он ударил ее так сильно, что разбил ей губы.
Он опустил взгляд на рубашку.
— Думаешь, ты в безопасности? Думаешь, я стерплю унижение от потаскухи? Тебе кажется, что я так и увиваюсь вокруг тебя, ради тебя в лепешку готов расшибиться. Вчера, может, так и было. Но с тех пор прошло много времени, я не спал всю ночь. И я уже заменил тебя другой. Ясно? Сама увидишь.
— Ты сказал, что…
Альберт платком стер ее кровь со своей кисти.
— Отведи ее в эту сучью машину, Донни. Сейчас же.
Могучий парень крепко обхватил Эмму и стал пятиться назад.
— Джо! Пожалуйста, не мучайте его больше! Джо, прости меня. Прости. — Она кричала, лягалась, царапала голову Донни. — Джо, я тебя люблю! Я тебя люблю!
Решетка лифта захлопнулась, кабина пошла вверх.
Альберт присел на корточки рядом с ним, сунул в рот сигарету. Вспыхнула спичка, затрещал табак. Он сказал:
— Вдохни-ка. Быстрее вернешься в разум.
Джо вдохнул. С минуту он сидел на полу и курил, и Альберт сидел на корточках рядом с ним и курил собственную сигарету, и Брендан Лумис стоял и смотрел на них.
— Что вы собираетесь с ней сделать? — спросил Джо, как только убедился, что может говорить.
— С ней? Она же тебя только что заложила со всеми потрохами.
— И наверняка по веской причине. — Он глянул на Альберта. — Была веская причина, так?
Альберт фыркнул:
— Есть в тебе что-то от тупой деревенщины, а?
Джо поднял рассеченную бровь, в глаз ему упала капля крови. Он стер ее рукой.
— Что вы с ней собираетесь сделать?
— Лучше побеспокойся о том, что я собираюсь сделать с тобой.
— Я беспокоюсь, — отозвался Джо, — но сейчас я спрашиваю, что вы собираетесь сделать с ней?
— Пока не знаю. — Альберт пожал плечами, снял с языка табачную крошку, щелчком отправил ее подальше. — Но ты, Джо, станешь посланием. — Он повернулся к Брендану. — Подними его.
— Каким посланием? — спросил Джо, когда Брендан Лумис, зайдя сзади, подвел под него руки и поднял, заставив выпрямиться.
— «То, что случилось с Джо Коглином, случится и с тобой, если ты станешь на пути у Альберта Уайта и его людей».
Джо ничего не ответил. Мыслей никаких не было. Ему двадцать лет. Это все, что ему досталось в этом мире: двадцать лет. Он не плакал с четырнадцати, но сейчас, глядя в глаза Альберту, он изо всех сил старался не разреветься, не сломаться, не начать вымаливать жизнь.
Лицо Альберта смягчилось.
— Я не могу оставить тебя в живых, Джо. Если бы я знал, как это можно сделать, я бы попробовал. И дело не в девчонке, если тебя это утешит. Я везде могу найти себе шлюху. Меня уже поджидает новенькая. Вот разделаюсь с тобой — и к ней. — Какое-то время он разглядывал свои руки. — Но ты взбудоражил маленький городок и украл шестьдесят тысяч долларов без моего разрешения, и после тебя осталось трое мертвых копов. Из-за этого все мы окажемся по уши в дерьме. Потому что теперь все легавые Новой Англии считают бостонских гангстеров бешеными псами, которых и давить надо, как бешеных псов. А я хочу, чтобы все поняли: это не так. — Он обратился к Лумису: — Где Бонс?
Джулиан Бонс, еще один громила при Альберте.
— В переулке, мотор на ходу.
— Пошли.
Альберт первым двинулся к лифту. Он открыл решетку, и Брендан Лумис втащил Джо в кабину.
— Разверни его.
Джо повернули на месте, и сигарета выпала из его губ, когда Лумис взялся за его затылок и ткнул его лицом в стенку. Руки ему завели за спину. Грубая веревка обвилась вокруг его запястий. С каждым оборотом Лумис натягивал ее все туже. Потом завязал концы. Джо, кое-что понимавший в этом вопросе, на ощупь узнал надежный узел. Они могут бросить его в этом лифте одного и не возвращаться до самого апреля — все равно он не сумеет сам освободиться.
Лумис развернул его обратно, дернул рычаг, и Альберт вытащил новую сигарету из оловянного портсигара, вставил ее Джо в рот и зажег. При свете спички Джо увидел, что Альберта совсем не радует происходящее и что, когда Джо пойдет на дно Мистик-ривер с кожаной петлей на голове и с привязанными к лодыжкам мешками, полными камней, Альберт будет лишь скорбеть о той цене, которую приходится платить за ведение дел в этом грязном мире.
Во всяком случае, хотя бы одну ночь поскорбит.
На первом этаже они вышли из лифта и двинулись по пустому служебному коридору. Сквозь стены долетали звуки вечеринки: дуэль роялей, духовые наяривают во всю мощь, множество людей заливаются хохотом.
Они добрались до двери в конце коридора, с желтой надписью «Доставка», сделанной свежей краской.
— Проверю, все ли чисто. — Лумис открыл дверь в мартовскую ночь, которая успела стать гораздо более промозглой.
Сеялся мелкий дождик, и от железных пожарных лестниц пахло фольгой. Джо чувствовал и запах недавней стройки, как будто известковая пыль, поднятая дрелями, еще висела в воздухе.
Альберт повернул Джо к себе и поправил ему галстук. Лизнул ладони и пригладил ему волосы. Он казался каким-то опустошенным.
— В детстве я никогда не хотел стать человеком, который убивает других ради поддержания нормы прибыли, но сейчас я именно такой. Я ни одну ночь не могу спать спокойно, Джо, ни одну паршивую ночь. Каждый день просыпаюсь в страхе и кладу голову на подушку с таким же чувством. — Он выпрямил Джо воротник. — А ты?