— А теперь позвольте мне…
Кейтлин остановилась на полуслове. Она тоже заметила странное оживление. Посмотрев в сторону выхода, она пробормотала:
— Одну минуточку…
Волнение в толпе росло. Вектор его был направлен в сторону сцены. В центре турбулентности двигалась какая-то фигура, от которой шарахались люди. Послышались испуганные крики. Потом наступила зловещая тишина, которую прорезал голос Кейтлин Кидд:
— Билл? Смитбек?
Фигура уже приближалась к сцене. Нора пригляделась — и чуть не потеряла сознание.
Это был Билл, одетый в зеленый больничный халат с разрезом на спине. На землистом лице и руках запеклась кровь. Он чудовищно изменился и был похож на выходца с того света. Точно так же выглядело то жуткое существо, которое преследовало ее в Вилле. И все же ошибки быть не могло — длинные худые ноги, знакомый вихор, выбивающийся из копны свалявшихся волос.
— О Господи! — простонала Нора, не в силах сдвинуться с места.
— Смитбек! — дико закричала Кейтлин. — Это он!
Голос ее как бритвой резанул воздух.
Фигура стала взбираться на сцену. Казалось, она двигалась бессознательно. Руки, как плети, висели вдоль тела. В одной из них был зажат массивный нож, лезвие которого покрывала корка засохшей крови.
Кейтлин в ужасе отшатнулась.
Застыв, Нора наблюдала, как ее муж движется по сцене.
— Билл! — взвизгнула Кейтлин, прижимаясь к трибуне.
Голос ее потонул в криках толпы.
— Постой! О Господи, нет! Не меня! НЕТ!
Рука с ножом на мгновение застыла в воздухе, потом резко опустилась вниз, всадив нож в грудь Кейтлин, снова поднялась и ударила еще раз. Фонтаном брызнула кровь, заливая покрытую струпьями руку, которая продолжала подниматься и опускаться. Потом фигура повернулась и скрылась за сценой.
Нора почувствовала, как земля уходит из-под ног. Потом ее обступила темнота, поглотившая все вокруг.
В коридоре пахло кошками. Дойдя до квартиры 5D, д’Агоста позвонил. Послышалось шарканье шлепанцев, и кто-то посмотрел в глазок.
— Кто там? — дрожащим голосом спросили за дверью.
— Лейтенант Винсент д’Агоста, — ответил детектив, показывая свой жетон.
— Поднесите поближе, я ничего не вижу.
Д’Агоста приблизил жетон к самому глазку.
— Отойдите, я хочу на вас посмотреть.
Д’Агоста встал точно напротив глазка.
— Чего вы хотите?
— Миссис Пицетти, мы с вами уже говорили по телефону. Я расследую убийство Смитбека.
— Я тут ни при чем.
— Знаю, миссис Пицетти. Но вы согласились поговорить со мной о мистере Смитбеке, который брал у вас интервью для газеты «Таймс». Помните?
Последовало долгое молчание. После чего были открыты три задвижки, снята цепочка и отодвинут засов. Дверь приоткрылась, удерживаемая второй цепочкой.
Д’Агоста опять показал жетон, который был тщательно изучен парой маленьких блестящих глазок.
Наконец последняя цепочка со стуком упала, и дверь отворилась. Образ, который мысленно рисовал себе д’Агоста, материализовался в виде крошечной старушки, хрупкой, как фарфоровая чашка, в плотно запахнутом банном халате, который она придерживала синеватой рукой с выступающими венами. Черные мышиные глазки смотрели подозрительно, поджатые губы выражали крайнюю степень недовольства.
Опасаясь, что дверь в любой момент может захлопнуться перед его носом, лейтенант быстро переступил порог. Он очутился в большой старомодной квартире, где царил беспорядок и было жарко, как в тропиках. Интерьер украшали пухлые кресла с кружевными салфеточками на спинках, абажуры с бахромой, старинные вещицы и безделушки. И естественно, кошки.
— Можно? — спросил д’Агоста, указывая на кресло.
— Кто ж вам запретит.
Д’Агоста постарался выбрать не самое пышное кресло, но и в него он провалился, как в зыбучие пески. На колени к нему немедленно запрыгнула кошка и начала мурлыкать и выгибать спину.
— Скэмп, оставь мужчину в покое, — скомандовала миссис Пицетти с сильным акцентом, характерным для жителей Куинса.
Но кошка оставила эти слова без внимания. Д’Агоста не любил кошек. Он попытался незаметно спихнуть киску локтем. Но та лишь громче замурлыкала, приняв это за проявление симпатии.
— Миссис Пицетти, — начал д’Агоста, доставая блокнот и стараясь не обращать внимания на кошку, которая уже натрясла шерсти на его новенький костюм от Ротмана. — Насколько мне известно, вы имели беседу с Уильямом Смитбеком, — он заглянул в свои записи, — третьего ноября этого года.
— Не помню, когда это было, — заявила старушка, покачав головой. — С памятью у меня неважно.
— А о чем вы говорили?
— Я про убийство знать ничего не знаю.
— Вас никто и не подозревает. Просто расскажите о том, как вы встречались со Смитбеком.
— Он мне подарок принес. Сейчас покажу…
Она долго шарила по комнате, пока наконец не нашла фарфоровую фигурку кошки. Зажав ее в трясущейся руке, старушка подошла к д’Агосте и бросила статуэтку ему на колени.
— Вот что он мне подарил. Она китайская. Такие продаются на Кэнал-стрит.
Д’Агоста повертел фигурку в руках. Он и не подозревал, что Смитбек имеет обыкновение делать подарки старушкам, тем более таким несимпатичным, как миссис Пицетти. Вероятно, эта штучка должна была способствовать успеху интервью.
— Очень милая, — похвалил д’Агоста, ставя фигурку на журнальный столик. — Так о чем вы говорили, миссис Пицетти?
— Об этих ужасных убийцах из Вилля, — сказала старушка, показывая на окно.
— И что же вы ему сказали?
— Как что? Мы постоянно слышим крики, когда ветер дует реки. Животные ужасно кричат, когда их режут! Этим негодяям самим надо перерезать горло! — мстительно заявила она.
— Что-нибудь еще?
— Я сказала ему про фургон.
У д’Агосты екнуло в груди.
— Фургон?
— Он ездит каждый четверг, прямо как часы. Выезжает в пять, а возвращается в девять вечера.
— Сегодня как раз четверг. Вы его видели?
— Конечно. Как всегда.
Д’Агоста встал и подошел к окну. Оно находилось на тыльной стороне дома и смотрело на запад. Перед визитом он успел походить здесь, изучая окрестности. Внизу проходила старая дорога, судя по всему, ведущая к Виллю. Она прорезала пустырь и исчезала в глубине леса.
— Вы видели его из этого окна?
— А что, здесь есть другие окна? Конечно, из этого.