Ира разинула рот. Действительно!
— И че? Так бывает? — продолжала веселиться подруга. — Хоть девять месяцев разницы положено!
— Ну, вообще! — пролепетала Ира. — Так вы кто друг другу?
Света сложила руки на коленях.
— Злата и Серега — муж с женой. Она на всю голову больная была! В Бога верила! К попу вечно таскалась! У нее отец в церковном хоре работал, ну, этим, вроде дирижером.
— Регентом, — поправила более образованная Ира.
— Хочешь правду знать — слушай, не умничай, — обозлилась Света, — а нет, так я замолчу.
— Все, все, — замахала руками Ира, — извини.
Злата выросла в небольшом подмосковном местечке, воспитывалась верующими родителями и нашла мужа себе под стать. Сергей тоже посещал службы, не пил, не курил, не ругался. Жили молодые счастливо, у них была хорошая трехкомнатная квартира и неплохой достаток. Злата и Сергей сильно отличались от людей своего возраста, они соблюдали пост и пытались не грешить, по воскресеньям непременно посещали службу, друзей не имели. Сергей, когда мог, пел в хоре, у него был красивый тенор. Одна беда — у молодых никак не получался ребенок, а оба хотели иметь большую семью, и дочек не меньше трех. Через год бесплодных попыток они сходили к доктору, им провели все обследования, и выяснилось: здоровья у супругов через край, с медицинской точки зрения никаких препятствий к зачатию нет.
— Почему же я не могу забеременеть? — заплакала Злата.
— Такое бывает, — ответил врач, — Бог не дает.
Оставим последнее заявление на совести доктора, скорей всего, в обследованиях была неточность, опытный специалист посоветовал бы Лукашиным еще раз сдать анализы, но Злате и Сергею не повезло с лекарем. Заявление о Божьей немилости было воспринято религиозными людьми как руководство к действию. Они поехали по монастырям, молились у положенных икон, просили даровать им хоть одну дочь, но толку не было.
В конце концов Сергей сказал:
— На все Божья воля, значит, у нас судьба такая.
Ночью Злата разбудила мужа и зашептала:
— Съездим в деревню Савелово, мне сон привиделся, к нам там подойдет монашка, она поможет.
В ближайшее воскресенье супруги отправились в Савелово, а дальше начались чудеса. К ним на самом деле приблизилась женщина, с головы до ног укутанная в черное.
— О большой семье мечтаете? — без предисловий поинтересовалась она.
— Да, матушка, — пролепетала Злата.
— Хорошее дело, — одобрила монашка. — Но Господь вам всего одного ребенка пошлет, и то если обет дадите.
— Какой? — хором спросили супруги. — Мы на все готовы.
— Когда твоей дочери исполнится год, приедешь сюда и возьмешь из приюта трех сирот, — приказала монашка, — позовешь меня, мать Евдокию, я тебе детей укажу, все формальности с законом на себя возьму. Согласны?
— Да, — сразу ответила Злата.
— Да, — чуть помедлив, подтвердил Сергей.
— Ну и ладно, — кивнула Евдокия, — через неделю ты забеременеешь.
У Лукашиных родилась дочь, а спустя двенадцать месяцев счастливые родители приехали к Евдокии и враз стали многодетными.
Сейчас кое-кто, читая эти строки, удивляется, ну почему Злата и Сергей выполнили данное обещание? По какой причине они взвалили на свои плечи заботу о посторонних детях? Неужели нельзя было забыть о разговоре и спокойно воспитывать родного малыша? Повторяю, Злата и Сергей были искренне верующими людьми, не прикидывались религиозными, а являлись по-настоящему воцерковленными. Им и в голову не могло прийти нарушить обет. Сергей впрягся в работу, Злата осела дома, но ей одной было трудно справиться с ордой малышей. Как-то раз, приведя весь свой «детский сад» в поликлинику, Злата наслушалась нелестных слов от других матерей. «Понарожала крикунов», «Притащила армию, нам теперь в кабинет не попасть», «Плодятся как кролики», — много чего высказали вслух злые бабы, когда врач, выглянув из кабинета, заявил:
— Лукашины последние, других не приму, не собираюсь тут с вами до ночи куковать.
Как назло, шаловливые малышки разбегались, кричали, капризничали, плакали. Лучше всех Злату могли понять родители близнецов, да и то если умножат на два свои проблемы. В какой-то момент у Златы опустились руки, и она заплакала.
— Давайте я вам помогу, — произнес тихий голос, — меня зовут Тельма, я работаю здесь уборщицей.
Через неделю Тельма перебралась к Лукашиным, она не имела ни родни, ни жилплощади, приехала в Москву из Тмутаракани за счастьем, но жизнь у нее сложилась не самым лучшим образом.
Злата и Тельма были одногодками, они довольно скоро подружились. Лукашина не платила домработнице денег, та работала за кров и еду. Девочки звали Тельму тетей, а посторонние люди считали няньку близкой родственницей Лукашиных.
Злата была своеобразным человеком, поэтому от детей скрывать правду не стала. С ранних лет Нина, Жанна, Эля и Света знали: они не родные друг другу, приемные, взятые из интерната при монастыре и удочеренные Лукашиными. Девочки носили одинаковую фамилию новых родителей и отчество — Сергеевна, но это было единственной связующей их нитью. И, самое главное, девочки не знали, кто из них является родной дочерью Лукашиных.
— Почему? — удивилась Ира.
Света поежилась.
— Идиоты. Злата с Серегой мечтали о такой семье, где все друг друга обожают, по вечерам вместе сидят, папа читает книгу, мама шьет, дети вяжут! Мрак! Что у нас, каменный век? Ты тоже дура, неужели не поняла, как мы друг друга ненавидим? Знаешь, что у нас в спальне по ночам творилось? Мы дрались до крови, но тихо, чтобы Злата не услышала. Сергей, он попроще, поругает нас и уйдет, а Златка ныть начинала: «Как вам не стыдно! Вы должны любить друг друга! Помните — мы одна семья», и ду-ду-ду, зу-зу-зу, гу-гу-гу! На полночи заводилась!
— Почему же они родному ребенку правду не открыли? — недоумевала Ира.
— Хотели, чтобы мы все находились в равных условиях, — свистящим от злости голосом пояснила Светка, — дескать, если свое дитя, то оно выделится, загордится! Суки!
— Нехорошо так говорить, — дрожащим голосом перебила Ирочка подружку.
Света вскочила, схватила одноклассницу за плечи и затрясла.