– Только не спеши, – посоветовал Дронго, – он приехал сюда, чтобы выследить нас. Интересно, что он приехал сразу следом за тобой, значит, «вел» тебя от здания полиции. Видимо, он человек с железными нервами, если может позволить себе подобное хамство. Будь осторожен. Постарайся от него оторваться. И обрати внимание, в какой машине он за тобой поедет.
– До свидания. – Лоусон поднялся, кивнул на прощание и пошел к эскалатору. По дороге туда он сделал круг, подошел к мужчине, продолжавшему якобы читать газету, и громко фыркнул, выражая свое возмущение.
Он был уже на эскалаторе, когда неизвестный поднялся и пошел следом. Дронго переглянулся с Эдгаром. Стало понятно, что им нужно собраться и выехать в течение нескольких минут. И оба, не сговариваясь, бросились к лифту. Незнакомец спустился следом за Лоусоном, подождал, пока тот поймает такси и назовет адрес. Когда машина уехала, он не стал ее преследовать. Неизвестный, а это был Стивенс, помнил категорическое указание Нельсона. Его должен интересовать только один человек – эксперт, с которым встречался приехавший Лоусон. Не узнать этого человека было просто невозможно. Стивенс запомнил его по фотографиям. Его высокий рост, широкие плечи, большой лоб. Наверное, в молодые годы этот эксперт служил в спецназе, отметил Стивенс, разглядывая фотографии. Увидев, что Лоусон уехал, он развернулся и, снова войдя в здание, поднялся в холл. Но там уже никого не было. Стивенс достал телефон.
– Я их выследил, – сообщил он, – они в отеле «Краун-плаза» на Бродвее. Можете приезжать.
Стивенса к зданию полиции послал предусмотрительный Нельсон. Он правильно рассчитал, что Лоусона рано или поздно обязательно вызовут на официальный допрос. Нужно было только дождаться момента, когда он выйдет из полиции и отправится на встречу с этим неуловимым экспертом. Нельсона всегда отличали выдумка и наблюдательность. Когда несколько лет назад ему поручили устранить известного австрийского политика, который своими радикальными националистическими взглядами позорил саму идею «Общей Европы», Нельсон подошел к этому делу достаточно творчески. Он понимал, что убийство такого известного политика будут расследовать со всей тщательностью, пригласив сюда лучших следователей Европы, и рано или поздно обязательно выйдут на возможного убийцу. Дело было даже не в том, что его могли арестовать или осудить. Дело было в самой репутации. После того как он станет известен как потенциальный убийца известного австрийского политика, никто не обратится к нему со следующим «заказом», и его репутации будет нанесен непоправимый урон. Именно поэтому он внимательно следил за своим объектом, решая, когда и где нанести главный удар.
Нельсон заранее узнал, когда именно будет день рождения матери австрийского политика. Узнал также о том, что тот сам водит свою машину – тяжелый «Фольксваген-Фаэтон» и частенько садится за руль, приняв довольно изрядную дозу алкоголя. В последние годы политики Европы объявили настоящий бойкот Австрии из-за поведения этого радикально настроенного националиста, и он частенько срывался, злоупотребляя спиртным. Именно из-за этих европейских проблем ему даже пришлось отказаться от своих амбиций и передать партию своему преемнику. В тот день он сел за руль своего служебного автомобиля, уже изрядно выпив и выжимая из машины более ста сорока километров в час. На одном из поворотов неожиданно отказали тормоза, и машина вылетела с трассы, несколько раз перевернувшись. Политика успели достать живым, но по дороге в больницу он скончался. Похороны были пышные и торжественные. Прибыли федеральный канцлер Австрии, бывший федеральный канцлер, глава МИДа. Экспертиза подтвердила, что политик был в состоянии сильного опьянения и действительно ехал с непозволительной скоростью по трассе. Почему произошел отказ тормозов у надежной машины, установить так и не удалось.
Это было одно из самых запоминающихся дел Нельсона, проведенных с присущим ему изяществом и надежностью. Уже позже, из газет, он случайно узнает, что этот погибший политик был не просто националистом. Его отец был фашистом, а сам он еще в юные годы занимался фехтованием, отрабатывая удары на кукле, которую называл «Симоном Визенталем», по имени известного еврейского борца с фашизмом, основавшего специальный фонд для розыска прятавшихся по всему миру нацистов. Нельсон был евреем по матери и не любил антисемитов. Но даже если бы у него не было подобного родства, все равно такие факты вызывали у него брезгливое отвращение. Убийца не любил националистов.
И теперь он также не торопился, послав Стивенса наблюдать, когда выйдет Лоусон и куда именно поедет. Он уже точно знал, что эксперт, которого они ищут, живет в отеле «Краун-плаза» на Бродвее.
Интерлюдия
Президент банка Испании. Такой солидный пост получить в сорок шесть лет практически невозможно. Но Винсенте Гальярдо был утвержден на этом посту именно в столь непозволительно молодом для главного банкира страны возрасте. Его кандидатуру предложил сам премьер-министр, затем утвердил парламент. И наконец он получил аудиенцию у самого короля.
Собственно, все могло сложиться иначе еще восемь лет назад, когда раздались эти взрывы на железнодорожных вокзалах в Мадриде. Уже тогда Гальярдо был одним из главных финансовых советников правящей партии. Тогда ему было только тридцать семь лет. Возможно, его бы сразу не сделали президентом национального банка, но он вполне мог стать первым вице-президентом, с отличной перспективой занять место руководителя главного банка страны еще в более молодом возрасте. Все опросы предрекали победу правящей консервативной партии. Но произошли эти взрывы.
Бывший лидер правящей партии, премьер Аснар, высокомерный и амбициозный политик, сразу обвинил баскских сепаратистов в этих чудовищных взрывах. Его поддержал преемник на посту лидера партии Мариано Рахой – вице-премьер, министр внутренних дел и официальный кандидат в новые премьеры. Все опросы сулили победу правящей Народной партии. Но через несколько дней стало известно, что взрывы были устроены испанской ячейкой «Аль-Каиды», и правящая партия, казалось, гарантировавшая до этого свою победу, с треском проиграла. Избиратели сочли подобный обман недопустимым и проголосовали за социалистов, которые и сами не могли поверить, что победили на выборах.
В результате правящая партия на долгие семь лет ушла в оппозицию, а Гальярдо не сумел получить сколь-нибудь значимый пост. Но и здесь фортуна явно благоволила молодому финансисту, так как его пригласили руководителем филиала известного американского банка, находившегося под контролем Давида Рокфеллера. Тогда еще Винсенте не мог даже представить, что вытащил счастливый билет, но чувствовал себя почти победителем. За годы, проведенные в филиале американского банка, он не только стал своим среди финансистов по обе стороны океана, но еще обзавелся нужными связями, оказался вовлеченным в большую политику и наконец узнал о том, что существует Бильдербергский клуб, одним из членов которого он может стать с гарантированным ростом своей карьеры. Разумеется, теперь все его помыслы были направлены именно на достижение такого результата. Нужно было очень понравиться этому негласному мировому правительству, чтобы стать там своим. Ему это удалось.