Митька незаметно огляделся по сторонам. На узкой улице, по которой ветер гонял опавшую листву, было припарковано еще несколько авто, в них никто не сидел.
– Подождем… – решил Митька и откинулся на спинку сиденья.
Я вздохнула и потянулась за сигаретами. Конечно, подождем. Других вариантов-то у нас все равно не было! Но время шло, а никто так и не появлялся. Я начала нервничать: все чаще глядела на часы, курила уже третью сигарету подряд и все прокручивала в голове: «А если Коллекционеру каким-то образом все же удалось узнать о том, что Лившиц попал в лапы полиции?» Я почти окончательно уверилась в этой мысли, когда Митька вдруг встрепенулся:
– Вон он!
Я взглянула в том направлении, куда указывал Лившиц, – на узкую улочку, где я с трудом смогла припарковать свой «Фольк», вползла старая разбитая «девятка».
– Санька приехал! – как старому другу, обрадовался ему Митька.
«Девятка» проползла еще пару метров вперед, дернулась и замерла на месте.
– Пошли, – по-деловому кивнул мне Лившиц.
– Забираем план дома у этого типа и сразу же уходим, – ухватила я вора за руку.
– Не получится, – отмахнулся от меня Лившиц.
– Что?!
– Сашка меняет план дома на антикварную вазу.
– Хорошо. Меняем на вазу и уходим, – согласилась я и распахнула было дверцу авто, чтобы выйти из салона, как вдруг сообразила: – Стоп! Но у нас же нет никакой вазы!
– Не волнуйся. Ща все решим! – и, не дожидаясь моей реакции, вор выскочил на улицу.
Мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать его примеру. И хотя я нутром чувствовала, что вор приготовил для меня очередную подлянку, начать выяснение отношений на виду у человека Коллекционера я не могла.
Довольный Митька и я, суровая, как генерал МВД, нога в ногу зашагали к «девятке». Так же слаженно, словно сто раз репетировали, мы распахнули дверцы отечественного авто с разных сторон и сели на заднее сиденье.
– Ну, привет, Сашка! Сколько лет, сколько зим мы не виделись с тобой… – первым улыбнулся Лившиц.
Водитель «девятки» всем корпусом развернулся в нашу сторону.
– Что за ерунда? – просипел хилый парнишка с крысиным острым личиком и с не менее острым взглядом, которым он тут же в меня впиявился. – Ты чего это удумал, Митька?! Мы так не договаривались, уговор был, что ты один придешь на встречу. Откуда баба?! – взвился он.
– Спокойно, Санек! Все нормально. Это Женька. Моя новая напарница, – подмигнул Митька и добавил: – Ее Коллекционер прислал…
– Кол-лек-ци-онер… – протянул Санек.
– Ага, – не моргнув глазом, соврал мой новоявленный «напарник» по кражам, взломам и прочим темным делишкам. – Коллекционер! Женька – первоклассная воровка. Любое дело может так обстряпать, что комар носу не подточит.
– Да неужто?.. – Сашка продолжал во все глаза пялиться на меня.
– Точно тебе говорю! – убедительно вещал вор. – Собственно говоря, сейчас ты в этом убедишься. Какая, говоришь, ваза тебя интересует у антиквара?
– Ваза? – переспросил Сашка. – А-а-а… Ваза…
– Барокко Монблана? – несло Митьку. – Неплохо! За план дома получить фактически целое состояние…
Я навострила ушки и во все глаза следила за ними обоими. В эту минуту я уже четко понимала, что гнусный Лившиц все-таки подложил мне свинью, но в чем именно заключается подвох, пока что не могла взять в толк.
– Ладно, – хлопнул в ладоши вор. – Будь по-твоему! Монблан так Монблан. Для Жени это раз плюнуть. Да? – Митька обернулся ко мне, в его глазах плясали чертики.
До меня наконец-то дошло, во что я вляпалась…
– Сколько тебе понадобится времени, чтобы украсть вазу у антиквара?
Так вот в чем дело… Вор собрался поменять план дома на раритетную штуковину, украсть которою он решил поручить Женечке! «Сукин сын! – я поджала губы, чтобы не сорваться. – Ты мне за это ответишь!»
– А? Сколько, Жень? – продолжал издеваться надо мною Лившиц.
Кажется, вор делал все, чтобы взбесить меня. И надо отдать гаду должное – ему это удавалось.
– Антикварная лавка в конце улицы, – подключился к разговору Сашка. – Хозяина зовут Вениамин Эдуардович Носов. Попросишь у него вазу, барокко Монблана, а дальше… Сама уж сообразишь! Если Митька говорит, что ты ас, то для тебя это плевое дело!
С виду я была сама невозмутимость, а вот в голове моей воцарился полный кавардак. Пойду в антикварную лавку, оставлю вора в машине, с таким же, как он сам, аферистом, – и он сбежит. Скажу, что не пойду на кражу, потому что никакая я не воровка, а телохранитель, которого к Лифшицу приставили легавые, – провалю дело. Меня утешало только одно: нас пасут люди Морозова…
– Двадцать минут, – приняла я решение.
– Что?! – переспросил Митька. Кажется, я удивила мужика.
– Мне понадобится двадцать минут, чтобы украсть у антиквара вазу, – совершенно спокойно повторила я.
Митька обернулся к Сашке, многозначительно поднял палец и протянул:
– Во-от! Я же говорю – ас!
Больше всего в этот момент мне хотелось залепить гнусному Лившицу звонкую оплеуху, но – делать нечего – пришлось выбираться из машины и топать к обшарпанным дверям антикварной лавки, мысленно матеря и себя, и Митьку, и Морозова…
Я девушка далеко не робкого десятка, поэтому, идя к торгашу раритетными вещицами, я точно знала, что делаю. А еще я не сомневалась в одном: Митька сполна ответит мне за эту выходку!
Звонко цокая каблуками, я решительно шагала к старенькому двухэтажному домишке, на который мне указал Сашка. Пару раз я обернулась на «девятку», в которой остались сидеть довольно ухмылявшийся вор и потиравший в предвкушении руки напарник Коллекционера. «Хороши, однако, порядки в воровской шайке! Чтобы заполучить план дома, который нужно обокрасть, им требуется предварительно совершить еще парочку грабежей!» – негодовала я. А самым печальным в этой истории было то, что я стала заложницей воровских законов…
О том, что несколько помещений первого этажа отданы под антикварную лавку, можно было догадаться по выцветшей раскладной вывеске, стоявшей у дороги. Да еще зарешеченные окна и металлическая дверь, указывали на то, что хозяину сей богадельни есть что скрывать от жителей нашего города…
Я на секунду задержалась на пороге антикварной лавки, бросила еще один взгляд на вишневую «девятку», припаркованную неподалеку, тряхнула головой, одним рывком распахнула тяжелую металлическую дверь, шагнула внутрь. Я словно разом провалилась в полумрак старого запыленного помещения, от пола до потолка забитого самыми невероятными вещами. Чего здесь только не было: стопками сваленные у стены картины и чеканки, вазы, книги, разнокалиберные канделябры и даже старая мебель… Единственной диссонирующей со всем этим барахлом фигурой этой «кладовой» был некий шкафообразный детина. Руки он сложил за спиной… он каменным истуканом возвышался возле двери и явно выполнял здесь функции охранника. Я оглядела эту гору мышц и напряженно сглотнула… Честно говоря, соглашаясь на кражу, я наивно полагала, что буду иметь дело с каким-нибудь старичком-антикваром и даже не исключала того, что мне удастся мирным путем заполучить у него эту треклятую вазу. Впрочем, старичок-антиквар в сей богадельне тоже имелся. Мне навстречу из-за прилавка вышел лысеющий мужчина лет шестидесяти. Судя по смуглой коже и черной бороде, в его жилах текла кавказская кровь, а увидев его поношенный льняной костюмчик, можно было предположить, что антикварный бизнес не приносит ему особого дохода. Старичок подал мне сухонькую руку.