— Офицер датской армии убивает невинных людей. Что тут сложного?
— Много чего, — ответил Арильд. — Мы должны защищать своих. — Он стукнул кулаком по столу. — Это наши люди! Никто другой не станет их защищать. Политики сидят у себя на Слотсхольмене и думают только о том, как бы отхватить кусок власти побольше. Пресса из кожи вон лезет, чтобы обвинить нас во всех грехах. Каждый год мы посылаем все больше и больше людей на смерть, а ради чего? Об этом все давно забыли, если вообще знали.
— Ты лгал полиции?
— Даже если и лгал, что из этого?
— Я не верю своим ушам…
— Поверь, Торстен, или мне все-таки придется натравить на тебя прокурора. Да, полиция приходила ко мне. Они спрашивали об одном офицере спецназа. О человеке, который служил родине храбро и преданно.
Ярнвиг слушал, сложив руки на груди.
— Он был под подозрением, — продолжал Арильд. — Я сказал им, что мы сделали запрос в архив и выяснили, что он был демобилизован за шесть месяцев до тех событий. — Он побарабанил пальцами по столу. — И что он даже не был в Афганистане в то время. — Пристальный взгляд на Ярнвига. — Это не было правдой в полном смысле слова. Он был там. Но ни в архиве, ни где-либо еще никаких доказательств этого никто не найдет.
— Тот район контролировался нашей частью! — воскликнул Ярнвиг. — Нам должны были сообщить.
— К вам он не имел никакого отношения! — рявкнул Арильд. — Этот офицер — высококлассный боец спецназа. А не сумасшедший с пистолетом и не военный преступник.
Ярнвиг схватил ручку и бумагу, начал писать.
— Не утруждай себя понапрасну. — Арильд откинулся на спинку стула.
— Я буду настаивать на расследовании.
— Оно ни к чему не приведет, как и предыдущее. Эта погибшая семья не была такой уж мирной или невинной. Отец финансировал талибов, занимаясь продажей наркотиков. К тому же был информатором, предателем и убийцей.
— Будет расследование, — повторил Ярнвиг.
Арильд выругался, замотал головой и рассмеялся еще громче, чем в первый раз.
— Ты никчемный идиот, — выговорил он, утирая глаза. — Ты так ничего и не понял. По-твоему, хороший солдат — тот, кто умеет слушать и выполнять приказы.
— Уходи, — сказал Ярнвиг, глядя на генерала.
— Для большинства это, может, и так, — продолжал Арильд, словно не слыша его. — Но в том сволочном мире все по-другому. Талибан никогда не играет по правилам, и тем хуже для нас, если мы этого не поймем.
— Убирайся!
Арильд не отреагировал.
— Знаешь, почему я перестал ходить с тобой на охоту? — спросил он.
Полковник молчал.
— Потому что в охоте ты тоже ни черта не смыслишь. Ты ждешь, чтобы добыча вышла к тебе. Ты думаешь, что достаточно спрятаться где-то и надеяться, что она сама тебя найдет.
Арильд наконец поднялся: крепкий, энергичный человек в ладном генеральском мундире, с пистолетом на ремне.
— Но к охоте это не имеет никакого отношения, — сказал он, снимая с вешалки шинель. — Настоящий охотник выслеживает свою добычу, преследует ее, изучает. А потом…
Он протянул вперед руку, согнув указательный палец, как на спусковом крючке, и направив его прямо в голову Ярнвига.
— Бум!
— Чтобы я тебя здесь больше не видел. Не смей приближаться ни ко мне, ни к моим людям!
Арильд сунул руки в карманы и улыбнулся.
— Я ясно выразился? — возвысил голос Ярнвиг.
— Ты перенервничал. Понимаю, тебе пришлось нелегко. Возьми-ка недельку отпуска. Это приказ. Когда вернешься, сразу приступай к подготовке следующей команды. Она должна быть такой же крепкой и надежной, как и предыдущие. Я буду заглядывать с проверками…
— Нет…
— Торстен, не заставляй меня повторять по буквам. Или ты настолько туп, что не понимаешь намеков?
Арильд похлопал ладонью по кобуре, застегнул пуговицы шинели, натянул кожаные перчатки, холодно посмотрел на человека за столом.
— Тронешь меня, и я выпущу из тебя кишки, — сказал он просто. — А все твое жалкое семейство пожалеет, что появилось на свет.
В его кармане пискнул мобильный. Арильд прочитал сообщение, убрал телефон обратно.
— Ну что ж, — сказал он. — Прошу меня извинить — меня ждет более интересная компания.
Она терпеть не могла посиделок с выпивкой на работе. Для спиртного существуют специальные заведения, и Управление полиции к ним не относилось.
Сидя за столом, который они делили вместе со Странге, Лунд поглядывала на коллег. Странге с банкой колы в руке ходил от одного к другому; все были веселы и расслаблены. Брикс, еще раз доказавший, что он не зря занимает кресло начальника отдела убийств, сидел с бокалом виски. Рут Хедебю ловила каждое его слово, несмотря на то что ее пожилой муж был тут же, стоял с унылым видом в противоположном углу рядом с одним из стажеров, слишком застенчивым, чтобы участвовать в общем веселье.
Лунд отметила, как захихикала Хедебю после анекдота, рассказанного Бриксом. Она прихлебывала вино, и ее блестящие глаза не отрывались от его лица. Было совершенно очевидно, что между ними что-то есть.
Странге поймал ее взгляд, ухмыльнулся. Его еще недавно напряженное, полное боли лицо теперь было счастливым и безмятежным.
— Пойдем, — одними губами произнес он и поманил ее рукой.
Она улыбнулась, кивнула:
— Через пару минут.
Потом отпила пива из бутылки, которую буквально навязал ей Брикс десять минут назад, и повернулась ко всем спиной.
На стене по-прежнему висели фотографии мертвецов. Анна Драгсхольм и Лисбет Томсен, Мюг Поульсен, Давид Грюнер и Гуннар Торпе.
Не было здесь только Саида Биляля, его разорвало на куски в подземном убежище за Хиллерёдом. Не было на стене и портретов афганской семьи, расстрелянной в собственном доме два года назад. Эту сомнительную привилегию они уже никогда не получат. А вскоре исчезнут отсюда и все остальные снимки.
Дело закрыто.
К ней подошел Мадсен.
— Нужно передать документы в архив. Брикс сказал, что это должно быть сделано до полуночи.
— Конечно, — согласилась она. — Забирайте.
Он кивком подозвал стоящего рядом оперативника и взялся за одну из коробок.
— А кто-нибудь дозвонился до Фредерика Хольста, как я просила?
Мадсен виновато взглянул на нее. Симпатичный, скромный, порядочный человек без особых амбиций, подумала она. Один из тех, кто всегда делает то, о чем его просят.
— Мы дали ему ваш телефон и просили перезвонить. А потом замотались и не проверили. Простите. Хотите, я сейчас…