— Надеюсь на ваше радушие, — заключил Брикс.
— Итак, за работу. — Странге занял место Брикса перед командой как старший офицер. — Вопросы есть?
Брикс оставил его и подошел к столу, за которым сидела Лунд.
— Работайте вместе со Странге. Подчиняться будете непосредственно мне.
Она продолжала смотреть на экран.
— Лунд? Вы слышите меня?
— Эта Мусульманская лига… Почему мы о ней ничего не слышали?
— Ничего странного. Название могли придумать специально для этой акции. Мы с таким уже сталкивались.
— А что насчет веб-сайта?
— Ничего нового. Им занимается служба безопасности.
— Они говорят нам только то, что считают нужным. И когда захотят. Думают, что лучше нас…
— Прошу вас, не начинайте, — остановил ее Брикс.
— Это просто наблюдение, — сказала она с улыбкой, встала и одернула куртку.
Брикс ушел, на его месте возник Странге.
— Нам нужно поговорить с людьми из части Поульсена в Рювангене, — сказала она. — Никого ближе у него не было, насколько я понимаю.
— Логично.
Он смотрел на стол, за которым только что сидела Лунд. На табличке значилось его имя. Она ставила кружку с кофе на бумаги, после чего на одном из отчетов экспертизы осталось большое пятно. Он нахмурился, аккуратно сложил документы в стопку. Потом собрал ручки, которыми она пользовалась, и расставил их в специальные держатели.
Лунд вынула изо рта жвачку с намерением прилепить ее куда-нибудь под столешницу прямо на глазах у Странге, но вовремя опомнилась и бросила в урну. Странге указал рукой на половину стола:
— Тут свободно. А вот тут… — Он обвел рукой. — Тут мое место.
— Это всего лишь стол, Странге, а не ваше… собственное государство.
Он наклонился и провел пальцем линию через стол.
— Теперь это государство, вот граница. И ничто не должно пересекать ее.
Лунд собрала свои ручки, кружку, ноутбук, ключи и открытую пачку салфеток, перенесла на предназначенную ей половину и сложила как можно аккуратнее.
— Всего лишь стол, — повторила она.
Среди разного канцелярского скарба стоял бумажный красно-белый флаг Дании на невысокой палочке — должно быть, остался после какого-нибудь праздника в отделе. С серьезным лицом Странге взял его в руку и установил на линии раздела, после чего, сложив руки на груди, воззрился на Лунд.
Она отдала ему честь, обошла стол и уселась со своей стороны.
Вернулся Брикс. Он протянул Лунд ее новое удостоверение. Фотографию вклеили старую. Лунд взглянула на женщину с неулыбчивым лицом, длинными темными волосами и большими глазами, которые пристально смотрели в объектив, словно пытаясь найти что-то недосягаемое для других. За два года она мало изменилась, во всяком случае, так она считала. Фотография ей все так же не нравилась.
— И вы должны всегда носить с собой это.
Брикс вручил ей стандартный полицейский пистолет, девятимиллиметровый «глок». Его очень любил Майер и всегда носил на ремне, даже в здании управления.
— Странге покажет вам, где у нас гардероб. В отделе многое переменилось с тех пор, как вы здесь работали. Мы стали более…
Брикс смотрел ей прямо в лицо.
— Какими? — спросила Лунд.
— Более профессиональными, — ответил он и отправился заниматься другими делами.
— Ну что, едем? — спросил Странге.
Она не могла отвести глаз от пистолета в черной кобуре. Оружие Лунд не любила, оно казалось ей признанием поражения.
Странге демонстративно потопал ногами.
— Иду, иду, — сказала она и сунула «глок» в сумку, к пакетикам жвачки и носовым платкам.
Полковник Торстен Ярнвиг сидел на диване и смотрел по телевизору новости; в смежной комнате его дочь гладила белье и складывала в шкаф. В Рювангене уже ввели повышенные меры безопасности. Воинская часть жила по установленным правилам, здесь строго следовали процедурам и соблюдали иерархию — от Ярнвига к Согарду и далее к подчиненным вроде Саида Биляля. Армия — это мир в миниатюре, разделенный званиями и рангами, которые определяют отношения между людьми. Всю свою взрослую жизнь Ярнвиг работал в этих рамках и усвоил, что без них ни одно сообщество людей не могло бы нормально существовать.
На экране появился Томас Бук, новый министр юстиции, такой непохожий на политика: полный, с клочковатой порослью на щеках и подбородке и с озадаченным выражением лица.
— Обе жертвы по долгу службы находились за рубежом, — говорил Бук перед лесом микрофонов. — Вероятно, их убийство было возмездием за наше участие в военных действиях против террористов.
Зазвонил телефон. В трубке раздался знакомый голос — это был генерал Арильд, один из заместителей начальника Главного штаба Вооруженных сил в Ольборге, сухой, жесткий человек, когда-то воевавший вместе с Ярнвигом.
— Ты смотришь новости? — спросил Арильд.
— Конечно.
— Ну?
— Мы поставили охрану на всех входах и утроили наряды на территории части.
— Они трусы. На открытое нападение не осмелятся. Держите людей по возможности в казармах, ограничьте семейные визиты извне.
Держа телефонную трубку возле уха, Ярнвиг смотрел, как его дочь терпеливо работает у гладильной доски. Большую часть дня она провела в лазарете, занималась сбором медикаментов для контингента, направляемого в Гильменд. В телевизоре политический деятель давал обещания.
— Полиция и служба безопасности ведут расследование в сотрудничестве с разведкой, — говорил Бук в камеру. — Это все, что мы можем сказать на данный момент.
Луиза выключила утюг, подошла к отцу и тоже стала смотреть новости.
— Все будет сделано, — сказал Ярнвиг Арильду.
— На следующей неделе ты отправляешь восемьсот человек в Афганистан. Это самое главное. Я хочу, чтобы они были готовы к бою в тот же миг, как ступят на афганскую землю.
— Понимаю…
— Ничто не должно их отвлекать, — приказал генерал и дал отбой.
Томас Бук пытался вырваться из кольца репортеров. Один из них был особенно настойчив, выкрикивая вопросы в лицо министру:
— Бук, почему эти убийства оказались таким сюрпризом? Разве ни одна из наших хваленых служб не получила предупреждений?
Толстяк в костюме и галстуке улыбнулся — почти как настоящий политик.
— Мы изучаем все аспекты дела. Благодарю за внимание.
— Когда ожидается принятие антитеррористического законопроекта?
Маска политика соскользнула с лица Бука. У него не было готового ответа. Поэтому он молча отвернулся и пошел прочь.