Синие глаза Рабена смотрели на нее с интересом.
— Почему это важно?
— Ее убили двумя неделями ранее. Между ее смертью и гибелью Мюга есть связь. Я пытаюсь в этом разобраться.
Рабен подумал несколько секунд.
— Я ее не знаю, — сказал он коротко, подталкивая фотографию Лунд через стол. — Если Мюг знал, то мне не говорил.
Йенс Петер Рабен не был похож на помешанного, думала Лунд.
— Вы уверены?
— Я ее не знаю, — повторил он. — Чего еще вы от меня хотите?
Разговор был закончен. Тофт нетерпеливо переступала с ноги на ногу у двери. Лунд протянула Рабену свою визитку.
— Если что-нибудь припомните…
Он обернулся к Тофт:
— Приношу свои извинения за вчерашнее. Я вел себя глупо. Не знаю, что на меня нашло. Я готов сотрудничать. Скажите мне, что надо делать.
Тофт одарила его улыбкой:
— Отлично. Для начала возобновим медикаментозную терапию. А дальше посмотрим.
Они все обменялись рукопожатиями. Затем две женщины вышли.
— Я удивлена, — сказала Тофт в коридоре. — Наконец-то я от него чего-то добилась.
— Вам повезло, — ответила Лунд, наблюдая, как охранники начинают долгую, тягучую процедуру по выпуску ее наружу, в серый свет свободы.
На парковке она позвонила Странге. Под его командованием несколько групп оперативников искали знакомых Кодмани, опираясь на списки его заказчиков и другие базы данных. Уже было задержано более тридцати человек.
— Что выяснили? — спросила она.
— С чего начать?
— Сначала хорошо бы узнать, где они были вчера во второй половине дня.
Долгая пауза в телефоне.
— Я говорил о другом, — наконец сказал он обиженным тоном. — Само собой, мы проверяем их алиби. Но мне кажется, это все не то. Так, мелкие сошки, только кричать умеют. Всех взяли, словно покорных овечек, с настоящими террористами не бывает так легко. — Он замолчал, а потом все же спросил: — А что у вас в Херстедвестере? Этот Рабен рассказал что-нибудь?
— Ничего особенного.
— То есть нам обоим нечем похвастать, — с деланой бодростью заметил он. — Да, хотел вам сказать. Помните того офицера восточной наружности в Рювангене?
— Напомните мне.
Она видела столько людей в форме за последние сутки, что они начали сливаться в один смутный образ.
— Биляль, — сказал Странге. — Командир Мюга Поульсена. Он показывал нам его комнату.
— Да. И что с ним?
— Он упоминается в списке клиентов Кодмани. Покупал у него эту оголтелую исламистскую пропаганду буквально пачками. И там не все так уж безобидно.
— Я заеду за вами, — сказала Лунд.
Томас Бук говорил по телефону, вновь вовлеченный Краббе в перепалку, когда вошла Карина. Увидев ее лицо, он тут же свернул разговор.
— В чем дело? — спросил он.
— Не скажу точно. Я только что узнала, что Аггер созывает собственную пресс-конференцию — об антитеррористическом законопроекте! Разве мы договорились с ней о чем-то?
Бук схватил пиджак.
— Нет, — сказал он.
Преодолев запутанную череду коридоров, они оказались в фолькетинге и нашли Аггер недалеко от ее кабинета. Увидев Бука, она не обрадовалась.
— Я собиралась позвонить вам, Бук, — заговорила она, вдруг засуетившись.
— Но так и не позвонили.
Она была тщательно одета, броско накрашена и выглядела молодой, властной, готовой предстать перед телекамерами.
— Что происходит, Биргитта?
— Мы выходим из альянса. Боюсь, вам придется договариваться с Краббе.
— Но…
— Мы долго обсуждали это. У нас больше нет к вам доверия.
— Я всего один день на этом посту, и вы уже объявляете меня некомпетентным?
— Вы обманули меня.
Бук уставился на нее в полном недоумении:
— Что вы сказали?
— Я знаю о письме.
— О каком письме?
— О письме службы безопасности в адрес Монберга, где его предупреждают, что первое убийство связано с терроризмом. Что это не бытовое преступление.
Карина, стоящая рядом, замотала головой:
— Я не видела никакого письма! А ведь я была личным секретарем Монберга!
— Да бросьте, — язвительно сказала Аггер. — У меня есть копия. С датой, печатью и подписью. Вам не удастся отсидеться за нашими спинами, Бук…
— Сколько раз вам повторять? Я ничего не слышал об этом письме.
Аггер смотрела на него с насмешкой:
— В таком случае все даже хуже! Прошу извинить, меня ждут журналисты. — Она на мгновение притронулась к его руке. — Не волнуйтесь, о последней подробности я им не расскажу. Оставим ее для внутреннего расследования, а оно будет, не сомневайтесь. Я вам обещаю.
Вновь оказавшись в гарнизоне Рювангена, среди военных, Лунд уже не чувствовала себя такой чужой, как в первый раз. Пропускной пункт они со Странге миновали без особых проблем и нашли Саида Биляля в гараже, где тот занимался ремонтом бронированного автомобиля.
— У вас найдется несколько минут? — спросил Странге.
— Полковник уехал на встречу, — сказал Биляль, не отрываясь от работы.
— Нам нужны вы, а не полковник.
При этих словах лейтенант Биляль замер, потом отложил в сторону гаечный ключ и выбрался из-под машины, стоящей на подъемнике. Привычно вытянувшись будто по стойке смирно, он смотрел на Странге, не на Лунд.
— Вы знакомы с Абделем Хуссейном Кодмани? — спросил Странге.
Биляль думал только миг, прежде чем произнес:
— Нет.
Странге вытащил из кармана свернутые трубкой листки.
— Тогда как получилось, что вы купили у него столько книг? Тринадцать штук только за последний месяц? Напомнить названия? «Аль-Джихад», «Радикальный ислам». Могу поспорить, что это не комиксы.
Биляль огляделся вокруг, убеждаясь, что их никто не слышит.
— Все эти книги я купил через Интернет. Понятия не имею, кто продавец. — (Странге молча наблюдал за ним.) — И никаких законов я не нарушил.
— Зачем вам такие книги? — спросила Лунд.
— Какое это имеет значение?
— Отвечайте на вопросы, — потребовал Странге. — Вы служите в армии. К чему вам эта мутная писанина?
Биляль метнул в него сердитый взгляд.
— Я хочу лучше узнать врага. И моим солдатам это тоже полезно.