— Но они же стыкуются.
— Только в Крансберге. Но кто знает? Может, единственное совпадение. Очевидно лишь то, что Талли не искал герра Брандта. Другие — да. Но не он. — Гюнтер покачал головой, натягивая рубашку. — Нет, пронумеруйте все по порядку, каждый вопрос в свою колонку. И лишь когда выпадет один и тот же вопрос, возникнет совпадение, связь.
— Может, они стыкуются в Потсдаме. Он постоянно там возникает.
— Да, и почему? — спросил Гюнтер, застегивая рубашку. — Я так ничего и не понял о Потсдаме. Что Талли там делал? И в тот день, когда город был закрыт.
— Вы просили меня проверить этот момент, — сказал Берни. — Пропуски в американскую зону. Ноль. Никакого Талли.
— Но его нашли там, — сказал Джейк. — Русский сектор, русские деньги.
— Да, деньги. Полезная деталь. — Гюнтер снова взял чашку с кофе и отпил глоток. — Если у него были русские деньги, то он их должен был получить здесь. Но не от Ивана, покупающего часы, полагаю. У кого столько денег? Вы узнали что-нибудь у Элфорда?
— Ничего.
— Спросите еще раз. Галстук тоже? — спросил он у Берни.
— Вам нужно выглядеть перед судьей как можно лучше, — сказал Берни.
Джейк, которого прервали на полуслове, вздохнул.
— Дэнни никуда нас не приведет. Нам нужно найти Эмиля.
Гюнтер повернулся к зеркалу, заправляя галстук под воротник.
— Ведите колонки по отдельности. Стыковок пока нет.
— И, полагаю, стрельба в Потсдаме тоже никак с этим не связана.
— Нет. Тут номер совпадает.
— Шеффер, вы имеет в виду.
— Герр Гейсмар, у вас дар игнорировать очевидное. Дар. — Он нагнулся к зеркалу, завязывая галстук. — На рынке стоят три человека. Рядом. Когда вы рассказываете о происшествии, вы видите пистолет, направленный на фотографа. А я вижу, как она наклоняется. Я вижу, что целятся в вас.
Секунду Джейк пристально смотрел на Гюнтера. Проницательные глаза, очищенные кофеином, уже не мутные.
— В меня? — сказал он, чуть не ахнув.
— В человека, который находит тело, расследует убийство. Вы полагаете, целились не в вас? А в кого? В военного, который ограбил завод Цейсса? Возможно. В даму? Тоже может быть, сами знаете, — вы быстро отвели от нее взгляд. Подстреливают обычно тех, кого и собирались. Но, допустим, на этот раз вы правы, повезло. Вам повезло.
Поймала его пулю. Она убита, а ему повезло.
— Я в это не верю.
— Когда вы в первый раз увидели «хорх»? На трассе Авюс, по вашим словам. Вскоре после того, как выехали с Гельферштрассе.
— Это ничего не значит. Рассмотрите вот что. Стрельба началась только после того, как мы встретили Шеффера.
— В стороне от толпы. А если б вас обоих убили? Инцидент. И вас больше нет.
— Но почему…
— Потому что вы, несомненно, представляете для кого-то опасность. Сыщик всегда опасен.
— Я не верю, — повторил Джейк уже менее уверенно.
Гюнтер взял щетку для волос и провел по вискам.
— Ну, как хотите. Но я предлагаю вам переехать. Если им известно про Гельферштрассе, они могут знать и про другое место. Полагаю, это там, где живет ваша подруга, милая Лина? Одно дело, когда ставишь под удар себя…
Джейк резко оборвал его.
— Вы действительно так считаете?
Гюнтер пожал плечами:
— Мера предосторожности.
— Почему Лине может грозить опасность?
— А зачем ее искал русский? Вы это не находите интересным? Русский ищет дома у профессора Брандта ее, а не сына профессора.
— Для того, чтобы найти сына, — ответил Джейк, наблюдая за лицом Гюнтера.
— Тогда почему он не спросил о нем?
— Хорошо, почему? Еще одна очевидность?
Гюнтер покачал головой:
— Скорее вероятность. Но которая сама по себе кое-что предполагает. — Он взглянул на Джейка. — Им уже известно, где он.
Джейк ничего не сказал, ожидая продолжения, но Гюнтер отвернулся, взял чашку с кофе и пошел в другую комнату.
— Пора? — спросил он у Берни.
— Протрезвели? Вытяните руки.
Гюнтер вытянул одну руку — она слегка дрожала.
— Итак, я в суде, — сказал он.
— Нам нужен надежный свидетель, а не пьяница.
— Я полицейский. Я уже бывал в судах.
— Но не на таком.
Джейк последовал за ним, размышляя.
— Это не стыкуется, — сказал он Гюнтеру.
— Пока не стыкуется. Я же сказал, вероятность. — Он поставил чашку. — Но я бы ее увез. Спрятал.
Джейк встревоженно посмотрел на него.
— Я все же хочу поговорить с Шеффером, — сказал он. — Стреляли в него. И он хотел побыстрее убраться оттуда. Даже раненый. Это все, о чем он думал. — Он помолчал. — Как бы там ни было, куда нам ехать? В Берлине не так легко найти квартиру.
— Нелегко. Если только нужда не заставит. Я перевозил Марту четырнадцать раз, — сказал Гюнтер, уставившись в пол. — Четырнадцать. Я помню каждый такой переезд. Такое не забывается. Гюнцельштрассе. Блюхерштрассе. Каждый. Меня о них будут спрашивать? — спросил он у Берни.
— Нет, — ответил Берни, — только о последнем.
— С грайфером, — сказал Гюнтер, кивнув головой. — Кофе. Мы думали, это безопасно. У нее были документы. Безопасно.
Джейк удивленно посмотрел на него. Подводные лодки. А Гюнтер помогал.
— Я думал, вы развелись с ней, — сказал он.
— Она развелась со мной. Так было лучше. — Он поднял глаза. — Вы думаете, я бросил ее? Марту? Она была моей женой. Я делал все, что мог. Квартиры. Документы. Для полицейского это не так уж и трудно. Но не достаточно. Ее увидел грайфер. Случайно, как всегда. И все полетело к черту. Каждый переезд. — Он замолчал и повернулся к Берни. — Простите меня. Я сам не свой.
— Вас тошнит?
Гюнтер слабо улыбнулся.
— Не так, чтобы уж совсем. Слегка… — Его голос затих, внезапно ослабев. — Мне бы глоточек. Для успокоения нервов.
— Не выйдет, — сказал Берни.
Но Джейк посмотрел на него — старый костюм плохо сидит, глаза бегают, — подошел к столу и плеснул порцию бренди. Гюнтер одним махом выпил его, как лекарство, и на мгновение замер, чтобы напиток растекся по организму и подействовал.
— Не беспокойтесь, — сказал он Берни. — Я ничего не забуду.
— Будем надеяться, что нет. — Он сунул руку в карман и вытащил мятную жвачку. — Вот, зажуйте. Русские чуют спиртное за версту.