— Ну, это не таланты… Скорее, я бы сказала, интересы.

— И какие же?

— Я люблю ходить по картинным галереям и музеям. Однажды я целый день провела в Музее Виктории и Альберта в Лондоне.

— Когда ты была в Лондоне?

— Пару лет назад, после того, как мой отец потерял все свое состояние. Я тогда уехала из страны, чтобы развеяться.

— И долго ты была за границей?

— Два месяца. Я и в Париж съездила — он мне очень понравился, я целыми днями бродила по его улицам.

— В Париж лучше ездить с любимым человеком, одному там слишком скучно.

— Ты, наверное, много раз был там с разными женщинами…

— Я хорошо знаю Париж, — ответил Алессандро с едва заметной улыбкой. — Мы с тобой поедем туда на следующей неделе.

Рэйчел старалась не думать о тех женщинах, которых Алессандро возил с собой по всей Европе. Он, наверное, не отвергал их так, как отверг ее только что. Ею снова овладели сомнения и неуверенность — она вспомнила, как Крейг говорил ей, что у него пропадало желание. Она не знала, произошло ли то же самое с Алессандро, или он все еще борется со своей болезнью. В любом случае ей было стыдно за то, что она столь откровенно сказала ему о своем желании. Это лишь давало ему больше власти над ней.

— Во время той поездки ты не заезжала в Италию? — спросил Алессандро.

Рэйчел внимательно посмотрела на него, но выражение лица не выдавало его чувств.

— Я думала об этом. Мне было известно о том, что ты разбогател в Италии, но решила туда не ездить — ведь тебе не захотелось бы видеть меня после того, что я сделала.

— Так ты думаешь, мне пора бы тебя простить? — ответил он все с тем же непроницаемым выражением лица.

— Думаю, что те, кто держит зло на своих обидчиков, в конечном итоге страдают сами, — ответила Рэйчел. — Я совершила много ошибок в прошлом, но теперь я знаю, как не допустить их повторения.

Алессандро посмотрел ей в глаза долгим взглядом:

— Как бы то ни было, предстоящие две с половиной недели покажут, так это или нет.

— Я хочу изменить условия, Алессандро. Правда.

Он не сразу ответил ей. Медленно поднявшись с кресла, он протянул руку за костылями.

— Спокойной ночи, Рэйчел. Увидимся утром.

Рэйчел поднялась. Алессандро снова давал ей понять, что разговор окончен. Он был уже не тем молодым, жаждущим любви мужчиной, которого она знала. Теперь он был сама сдержанность — он поцеловал ее, но с легкостью отстранился, в то время как она сама сгорала от желания.

— Спокойной ночи, — тихо ответила она, но Алессандро к тому времени уже вышел из комнаты.

Глава 7

Следующим утром, когда Рэйчел спустилась вниз, Лючия хлопотала на кухне.

— Синьор Валлини сказал мне, что вы останетесь здесь до конца месяца, — сказала она с улыбкой. — Это хорошо, а то он совсем один. Ему надо отвлекаться от работы — он слишком много трудится, потому и заболел. Я постоянно твержу ему, что, если он не будет отдыхать, ничем хорошим это не кончится.

— Он очень целеустремленный человек, — ответила Рэйчел.

— Вы уже давно знакомы с ним? — спросила Лючия.

— Да. А он вам не говорил?

Лючия хихикнула:

— Ему и говорить ничего не надо. Я ведь не слепая — вижу, что искры между вами так и летают.

— Он меня ненавидит, — ответила Рэйчел, и ее плечи опустились. — Пять лет назад у нас был короткий роман, но потом я собралась выйти замуж за другого.

— А-а, теперь все ясно.

— Я горько сожалею о том поступке. Я была очень молода и не понимала, от чего отказываюсь. Если бы у нас было чуть больше времени, все могло бы быть иначе.

— Придет время, и он вас простит. Он горячий, как все итальянцы. А еще он гордый — очень гордый.

— Это ему вы приготовили кофе? — спросила Рэйчел, указывая на поднос.

— Да, — ответила Лючия, передавая поднос Рэйчел. — Он у себя в кабинете.

Дверь кабинета была закрыта, и Рэйчел постучала.

— Войдите!

Когда она вошла, Алессандро оторвал взгляд от экрана компьютера.

— Где Лючия? — спросил он.

— Я решила ей помочь, — ответила Рэйчел. — Куда поставить поднос?

Алессандро небрежно указал на столик возле окна.

— Оставь его там, — ответил он, снова поворачиваясь к компьютеру.

Поставив поднос на место, она встала за спиной у Алессандро.

— Над чем ты работаешь?

Он раздраженно взглянул на нее:

— У тебя что, своих дел нет?

Рэйчел не сдавалась:

— Что-то ты с утра не в настроении. Не с той ноги встал, что ли?

Их взгляды встретились. Почти не осознавая, что делает, она протянула руку и легонько коснулась его подбородка. Он побрился с утра, но его подбородок все равно был шершавым. Она провела пальцем по контуру его губ, нижней и верхней, и его глаза потемнели.

— Что ты делаешь? — спросил Алессандро низким, хриплым голосом.

— Не знаю… — Ее рука опустилась, а щеки залились краской.

Алессандро взял ее руку и снова поднес к своим губам, целуя кончики пальцев. Ее серо-зеленые глаза загорелись желанием. Ему нравилось, что она желала его. Это было частью его плана: разжечь в ней страсть, а потом уйти от нее — словом, отплатить ей той же монетой. Он много лет мечтал о том, как займется с ней любовью, — о ее шелковистой коже, о прикосновении ее губ, о том, как их языки сплетаются в танце… От поцелуя накануне вечером он чуть не потерял голову. Ему хотелось снова поцеловать ее, хотелось ласкать ее до тех пор, пока из ее памяти не сотрутся прикосновения всех других мужчин, кроме него. Ночью он лежал без сна, желая ее, и только ее. Но он не был уверен, что сумеет управлять своим телом. Что, если он окажется не на высоте, как она намекнула? Это было бы величайшим унижением, которое она может использовать против него, когда истечет шестимесячный срок договора о конфиденциальности.

Алессандро взял ее руку в свою и положил ее себе на бедро, привлекая Рэйчел к себе, чтобы она могла увидеть экран компьютера.

— Я работаю над новым проектом во Флоренции, — сказал он. — Мы реставрируем старый отель, пострадавший из-за плохого менеджмента. Это очень масштабный проект.

— Похоже на то. Отель, как вижу, очень выгодно расположен.

— Да, расположение — это все.

Алессандро ощущал запах духов и аромат ее волос, чувствовал тепло ее ладони на своем бедре. Кровь быстрее побежала по его жилам. Может, его сомнения были напрасны? Жизнь пульсировала в его теле так же, как и раньше — а может, и еще сильнее. Сдерживая свое желание, он показал ей еще несколько страниц.