– И позволил кому попало взять оружие? – перебил меня Макс. – Не пристрелил? Вокруг никого нет, снять нахала для снайпера не представило бы труда, пиф-паф, уноси готовенького, рядом лес, река, глушь: спрятал тело и свободен. Почему киллер молча наблюдал, как винтовку забирает посторонний?
– Наверное, он понял, что есть шанс использовать Филиппа, – предположила я.
– Ну-ну, – пробасил Гладков.
– Дослушайте до конца! – возмутилась я. – Давайте зададим Медведеву простой вопрос: по какой причине он отправился на рыбалку именно в тот район Подмосковья? Может, кто-то ему подсказал: «Фил, езжай в Берово, там огромные щуки ловятся! По десять кило каждая. Устанешь, заходи в избу с зеленой крышей, она раньше моей теще принадлежала, открой сундук, там заварка осталась». Медведев послушался и увидел… винтовку.
– Плохо узлы завязываются, – забубнил Макс. – Если отправиться в Берово ему посоветовал сослуживец – посторонний-то не мог подсунуть в сундук улики, – то Филипп должен был сообразить: оружие брать нельзя, друг сразу поймет, кто вор.
– Не удержался, – я отчаянно защищала свою версию, – у Филиппа страсть к оружию. Такие люди никогда не оставят винтовку лежать просто так, непременно потрогают ее, захотят изучить. Вероятно, киллер надеялся заполучить отпечатки Медведева на стволе, а тот унес снайперское снаряжение и облегчил задачу преступника. Сейчас киллер успокоился и взялся за прежнее.
– Зачем нападать на Валентину? – уперся Павел. – Это лишено всякой логики. Если мотив – месть за слишком суровый приговор или за осуждение невиновного, тогда понятна агрессия против прокурора. Но если ты права, то Филиппа подставили намеренно. В этом случае киллеру надо сидеть тихо и не изображать, что он мстит за невинно пострадавшего.
– Некоторые преступники хотят славы и негодуют, если их лавры достаются другому. Помните дело Сергея Ярового? Следствие сразу пошло по ложному пути, заподозрило в убийстве восьми женщин таксиста, которого и арестовали. За «горячую» тему ухватились журналисты, расписали предполагаемого преступника яркими красками: «Убийца десятилетия», «Современный Джек-потрошитель», «Маньяк, который держит в страхе столицу». И что произошло дальше?
Паша молча складывал из бумажной салфетки кораблик.
– Забыл? – ехидно осведомилась я. – Напомню: спустя неделю после задержания таксиста, кстати, тоже твердившего о своей невиновности, в Москве произошло новое убийство, и следователю позвонил настоящий маньяк, который был донельзя возмущен ошибкой правоохранительных органов и кричал в трубку: «Немедленно выкиньте самозванца из камеры. Убийца десятилетия, современный Джек-потрошитель – это я. Никому не отдам своей славы, организуйте для меня пресс-конференцию».
Завершить пламенную речь мне не дал звонок, доносившийся из лакового ридикюльчика.
– Ты купила новую сумку? – спросил Макс, который, в отличие от большинства мужчин, всегда замечает любые изменения в облике своей подруги.
– Нет, – прошептала я, вынимая мобильный и отмечая, что Валя не послушалась меня, не выключила старую трубку, а зачем-то прихватила ее с собой. – Это Валина, валялась рядом с ней, а я ее взяла, чтобы отвезти домой… Алло, слушаю!
– Медведев не виноват, – проскрипело из сотового, – его нужно освободить, иначе я буду убивать до тех пор, пока до ментов не дойдет, что Фил ни при чем. Снайпер я, и меня вам не поймать.
Я пнула под столом Павла и продолжила беседу:
– Что-то не верится.
– Почему? – возмутился скрипучий голос.
– Ты промахнулся, – подначила я киллера, глядя, как Гладков судорожно нажимает на кнопки своего телефона, – настоящий снайпер убивал жертв одним метким выстрелом, а ты, имитатор, отстрелил Валентине ухо. Нанес ей тяжелую травму, но, слава богу, не лишил ее жизни. Плохо стреляешь.
– Думаешь продержать меня на трубке, чтобы менты засекли? – хохотнул убийца. – Пока они меня обнаружат, я уйду спокойно. Что же до моей меткости, то предлагаю тебе цель на выбор. Видишь подставку с шоколадом?
– Где? – не поняла я.
– У кассы, – пояснил собеседник, – слева.
У меня непроизвольно задергалась щека.
– Да.
– Говори, какую сбить: «Аленку», «Вдохновение» или «Экстру»?
– Синюю плитку с балериной, – не замедлила я с ответом.
– Отлично, – одобрил стрелок, – не вешай трубку, это секунда.
Я не успела моргнуть, как раздался странный звук, и возле кассового аппарата в воздух взмыли темные крошки.
– Жди звонка, – донеслось из трубки, и звонивший отсоединился.
– Мама! – заорала Тамара Федоровна, не поняв, что случилось. – Как вы шоколад взорвали?
Я вскочила на ноги.
– Не шевелись, – побелевшими губами сказал Павел.
– Мы в безопасности, – легкомысленно отмахнулась я, – если б он хотел – убил бы нас давно.
– Вот это класс! – воскликнул Максим.
Глебов схватил телефон:
– Женя, эксперта сюда, всем надеть бронежилеты, стрелок рядом, блокируйте подъезды близлежащих домов, перекройте улицу со всех сторон.
– Он давно ушел, – пробормотала я. – Интересно, как ему удалось раздробить плитку шоколада, не повредив окна?
– Форточка открыта, – пояснил Макс. – Пуля пролетела через нее и угодила в выбранное тобой «Вдохновение». Да уж, это мастер, теперь я верю, что он Валентину не хотел лишить жизни, отстрелил ей ухо из желания привлечь к себе внимание.
Я вцепилась в телефон Рублевой:
– Снайпер обещал перезвонить.
– Лучше нам уйти в надежное укрытие, – откровенно испугался Паша.
Мы встали и по стеночке начали пробираться к двери. До сих пор я никогда не была на прицеле и не понимала, насколько страшно ощущать себя на мушке, зная, что моя жизнь зависит от человека, который сейчас наблюдает за своей жертвой при помощи современной оптики и решает мою судьбу.
– Эй! – остановила нас Тамара Федоровна. – А заплатить?
– Мы рассчитались, – мрачно сказал Павел и распахнул дверь, за которой стоял омоновец с большим железным щитом.
– За шоколадку не отдали! – возмутилась булочница. – Она денег стоит.
Макс открыл кошелек, бросил на столик купюру и неожиданно сказал: