– Съехала Нинка, забрала детей и бабку, – объявили тетки во дворе. – Зять твой убийца, нас милиция опрашивала. Хоть Филька и в разводе с женой, да мальчишки у них общие, а мы не хотим, чтобы сыновья преступника с нашими ребятами играли. Заперла Нинка квартиру и смылась, адреса не оставила. Надеемся, продаст она жилплощадь, хата хорошая, из двух составлена, да ты знаешь, что после свадьбы Нина вашу «двушку» с медведевской «однушкой» соединила, лакомый по нынешним временам кусок.
Галя уехала домой ни с чем. Со временем она выучилась на мастера по педикюру, ушла из клиники и устроилась в салон. Представляете ее негодование, когда некоторое время назад в кабинет вошла Нина.
– Шум ни тебе, ни мне не нужен, – быстро заговорила она, – выслушай меня тихо.
– Убирайся, – сквозь зубы процедила Галя.
Младшая сестра замотала головой:
– Нет. Я по записи. Если сейчас удалюсь, администратор на рецепшен удивится: почему клиентка ушла. Могла бы прийти к тебе домой, но специально выбрала работу, отсюда ты меня не выпрешь.
– Ты стала весьма предусмотрительной, – зло заметила Исайкина. – Наверное, тебе что-то понадобилось?
– Я нахожусь в трудных обстоятельствах, – кивнула Нина. – У Прасковьи Никитичны после суда над Филом случился инсульт, она теперь слегка не в себе. Я ей ничего объяснить не могу. Один день она вроде ничего, потом неделя безумия. Сына обзывает Гитлером, говорит, что он много людей уничтожил, меня считает своей дочерью. Дурдом на выезде.
– Думаю, Прасковья Никитична нормальна, – перебила Галя, – а Филипп серийный убийца.
– Не пори чушь, – зашипела Нина, – лучше помоги! Возьми моих ребят на время.
Исайкина рассмеялась:
– За дуру меня держишь? Нет уж, сама плыви против течения. Один раз я пошла у вас на поводу и чуть в сообщницах у киллера не оказалась. И зачем тебе от сыновей избавляться?
– Надо, – загадочно ответила сестра.
– Нет уж, – категорично отказалась Галина, – дважды на одни грабли не наступаю. Снова втемную использовать меня хочешь.
– Мне надо, – отчеканила Нина.
Галя задрала брючину:
– Где ты была, когда я в больнице валялась, а потом, обливаясь слезами, к протезу приспосабливалась?
– Ты на свободе живешь, а Фил срок мотает, – возразила Нина.
И Галина поняла: младшая сестра сейчас еще сильнее любит мужа. Ничьи несчастья, даже ампутированная нога сестры, для Силаевой не важны.
– Убирайся, – приказала Галя.
Но Нина лишь поудобнее устроилась в кресле.
– Ладно, расскажу тебе правду.
– Не хочу ее знать, – возмутилась педикюрша.
– А придется, – нагло заявила Силаева.
– Пошла вон! – закричала Галя.
– Не ори, – шикнула Нина.
В дверь поскреблись, и вежливый голос дежурной с рецепшен спросил:
– Галюня, все в порядке?
– Сейчас выйду в общий зал, – еле слышно проговорила Нина, – и заплачу, расскажу всем, по какой статье твой зять сидит. И как поступит ваше начальство? Буду сюда часто приходить и всякий раз со скандалом.
– Галочка, – не успокаивалась администратор, – все о’кей?
– Да, нормально, – постаралась ответить та обычным голосом, – пролила на пол воду, вот убираю.
– Молодец, – похвалила старшую сестру Нина. – Родственников преступников никто не любит – от тебя и клиенты, и коллеги отвернутся. Слушай, Филипп не виноват.
– Ага, – скривилась Галина, – его подставили.
– Именно, – с жаром подхватила Нина, – я должна освободить мужа.
– Лихо придумано, – фыркнула Галя.
– Прасковью одну дома можно оставить, – задумчиво завела Нина, – соседи хорошие, приглядят. А мальчишек куда деть?
– Сдай их в круглосуточный детсад, – посоветовала Галя, – на меня не рассчитывай. С шебутными детками я не справлюсь, да и не хочу о племянниках заботиться.
– Парней двое, – уточнила мать. – Илья в клинике у Натана Рыбкина, ему на днях пластику делают.
– Фил заработал бабки? – заморгала Галя.
– Ага, – подтвердила Нина.
– Значит, твой муженек виновен, – с торжеством констатировала Исайкина. – За просто так бабло не отсыпают.
Нина закусила губу.
– Фил ничего плохого не сделал, – после паузы заявила она.
– Точно, – съязвила педикюрша, – на зоне одни честные граждане парятся. Забудь сюда дорогу. Во-первых, я без ноги, во-вторых, не хочу иметь дело с убийцей.
– Фил не киллер! – взвилась Нина.
– Он лишь подстрелил кучу людей! Пусть скажет «спасибо», что на смертную казнь введен мораторий, – огрызнулась Исайкина.
Ниночка всхлипнула:
– Тебе меня не жаль!
– Слишком много в этой истории вранья, – вздохнула Галя. – Если разбираться до конца, я из-за твоей лжи осталась без ноги. Белов ошарашил меня сообщением об аресте Фила, вот я и потеряла бдительность из-за стресса.
– Нечего на меня ответственность за собственную невнимательность сваливать, – зашептала Нина, – не я за рулем того автомобиля сидела! И не я на красный свет через дорогу тебе идти советовала.
– Эй, погоди, – насторожилась Галина, – я же тебе не сказала про машину. Может, я упала на рельсы метро или получила осложнение от укуса собаки?!
Нина прикусила губу.
– Ты знала о происшествии, – осенило Галю, – и ни разу не пришла меня проведать?..
– Оцени свой эгоизм, – устало сказала Нина, – Филипп мучается на самой строгой зоне России, я не имею права каждый день с ним общаться. А ты талдычишь про ногу! Получила протез и ходишь нормально, а мне кто мужа заменит?
У Гали отпала челюсть, Нина же продолжила:
– Он просто играл в карты, в «дурака».
– В дурака? – повторила Галя.