Но таинственная личность затаилась. В ту же секунду меня осенило. Флоридос и Сантири, несмотря на большую концентрацию олигархов на квадратный сантиметр территории, являются по сути большими деревнями, и слухи среди жителей распространяются мгновенно. Сейчас самая обсуждаемая новость в гостиных и на улицах – смерть Эммы (весть о несчастье с Ниной, думаю, разнесется по околотку только завтра утром). И некий воришка живо сообразил: вилла Поспеловой пуста. Труп хозяйки в морге, муж ее остановился в отеле, значит, самое время пошарить в буфетах и комодах, авось там отыщется нечто ценное. Но совершить грабеж помешала незваная гостья. Домушник не ожидал визитеров ночью, сейчас он бросится к окну, выскочит в сад… Надо остановить мерзавца.
Забыв об осторожности, я кинулась в гостиную, щелкнула выключателем… никого. В столовой, соединенной с кухней, тоже оказалось пусто. Я полетела на второй этаж, дернула на себя первую дверь, зажгла свет и заорала:
– Ты кто?
Маленькая фигурка, забившаяся в небольшое пространство между комодом и кроватью, подняла голову.
– Извините… я не хотела…
– Феба!
– Я.
– Что ты здесь делаешь? Почему не спишь в садовом домике? – вздохнула я.
– Мне страшно, – прошептала домработница, – тут ходит привидение.
– Ты видела призрак? – удивилась я. – Прикольно. И кто он был? Фредди Крюгер или человек-пингвин?
– Нет, – проблеяла Феба, – свет в окошке мелькал.
– Пошли на кухню, – велела я. – Выпьем чаю, ты успокоишься, и поговорим.
Девушка вздрогнула:
– Боюсь!
– Чего?
– Говорят, мертвые после смерти возвращаются, – прошептала дурочка. – Ой! Страшно!
– Даже если предположить на минутку, что Поспелова бродит по своему жилищу, она не захочет чаю, поэтому кухня – самое безопасное место в плане появления привидений, – попыталась я успокоить Фебу. – Скорей уж Эмма заявится сюда, в свою спальню.
Домработница взвизгнула и бросилась мне на шею.
– Боюсь! – заплакала она.
Я обняла дурочку и повела вниз. Получив из моих рук чашку чая, Феба залпом осушила ее и призналась:
– Страшно, аж жуть!
– Объясни толком, что тебя напугало? – велела я.
– Полиция приказала мне никуда отсюда не уезжать, – захлюпала носом Феба. – Да и куда мне деться? Домой не пойти, там мать с отчимом. Ну я и вернулась в домик.
– Правильно, – одобрила я.
– Сначала мне тоже так казалось, – затряслась Феба. – А потом колотун схватил: в избушке две комнаты, кухня, ванная…
– Хорошие условия.
– На участке темно!
– Надо фонари зажечь.
– Ага, я их включила, так еще хуже стало – тени в разные стороны, – ныла Феба. – Окошко открыла – из сада шорохи, треск, вздохи. Закрыла – в домике скрип. Чуть с ума не сошла! А потом… Ну… в общем… пошла в хозяйскую виллу.
– Зачем?
Феба смутилась.
– Ну… э… э… э… не знаю… как объяснить…
– Говори честно!
Домработница набрала полную грудь воздуха и выпалила:
– Я не воровка!
– Так.
– Никогда не возьму ценное.
– Хорошо.
– Золото, брильянты, столовое серебро не трону.
– Поняла тебя, продолжай.
Феба сложила руки на груди:
– Но ведь сюда придут другие люди… Особняк по наследству мужу Эммы достанется…
– Наверное, – я решила не посвящать горничную в детали завещания.
– Даже если у Поспелова новая жена появится, зачем ей вещи Эммы?!
Я засмеялась.
– Ясно.
– Ничего вам не ясно! – с отчаянием воскликнула Феба. – Сами богаты и знамениты, в брюликах с изумрудами.
– Посмотри на мои уши – в них пластиковые колечки.
Горничная выпрямилась.
– Конечно! Можете спокойно дерьмом пользоваться, народ вокруг и так понимает: писательница набила подвал долларами, а нацепила дешевку, потому что ей голубой цвет нравится.
– Верно подмечено, – согласилась я, – к глазам подходит.
– Ага. А мне надо обеспеченность продемонстрировать! – топнула ногой Феба. – Я не вы, книг не пишу, денег за ерунду не получаю, тяжело работаю, а имею копейки. Не всем так повезло, как тебе!
В порыве жадности и злости Феба, забыв о вежливости, стала обращаться ко мне, как к своей подружке.
– Дорогая, – стараясь унять негодование, заговорила я, – я ничего ни у кого не отнимала. И если, по твоему мнению, писать детективы легко, то отчего ты сама этим не займешься?
– Я малообразованная, – огрызнулась девушка. – Воспитания не получила, в школе на тройках ехала. А тебя на золоте в детстве кормили, во дворце росла. Деньги к деньгам!
Я налила себе еще чашечку чая, отогнала воспоминание о крохотной квартирке в блочном доме и пьяной мачехе, которая, привычно зацепившись за порог, упала и спит поперек коридора, не давая маленькой Вилке пройти в туалет [6]. Увы, мое детство никак нельзя назвать счастливым и изобильным. Но я очень рано поняла: если хочу вылезти из ямы, рассчитывать мне не на кого. Кто у меня есть? Я сама у себя! Значит, карабкайся, Вилка, учись в школе на пятерки, получай медаль, работай, авось выплывешь на широкий простор…
– Замуж хочу выйти, – стенала Феба. – За богатого! Вон как жены олигархов устроились – ничего не делают, только деньги тратят. Но разве обеспеченный человек на замарашку поглядит? Христос Казакис, владелец ресторана «Орфей», меня в кино позвал. И чего? Не срослось у нас. Знаешь почему?
– Боюсь предположить, – хмыкнула я.
– Где красивую одежду взять? Я пришла в скромном, Христосу не понравилось. Он теперь с Марией крутит, у нее шмотки шикарные.