Они съели завтрак и занялись любовью, медленно, роскошно. Потом лежали рядом, пока туча проползала мимо окна, а утро перерастало в день. Потом опять занялись любовью.
Это было прекрасно. Более чем прекрасно. Волшебно. Так откуда появилось неприятное ощущение, что любовь заменила разговор?
Она очень много хотела сказать Киту и еще больше хотела, чтобы говорил он. Софи вспомнила, что выбросила противозачаточные таблетки, и не призналась в этом ему. Ей стало неловко. Но Кит отгородился от нее непроницаемой стеной, на которой красовалась надпись: «Прикасайся молча».
Это просто смешно, решила Софи. Перед его отъездом они проводили в постели целые дни, и им было не до разговоров. Значит, и сейчас у них все в порядке.
Она вставила ключ в замочную скважину и открыла дверь.
В доме стояла тишина, но Кит был дома. И атмосфера стала другой. Она словно зарядилась электричеством, которое возбуждало и нервировало. По дороге в кухню Софи вспомнила, что рассказала Джасперу о желании иметь собственный дом.
Она поставила кастрюлю на плиту.
Дом Кита был ее домом последние пять месяцев, если не считать времени, проведенного в Румынии на съемках глупейшего фильма о вампирах. Но Кит вернулся, и это вновь стал только его дом, а она превратилась в гостью. Даже цветы казались чужеродным элементом, как и нарезанный хлеб в его красивой хлебнице, и растворимый кофе в его дорогих чашках.
Софи насыпала ароматный, только что смолотый кофе в кофейник, поставила на поднос чашки и молочник и вдруг забеспокоилась, не перестаралась ли она. После минутного колебания она налила кофе в чашки и пошла искать Кита.
Он был наверху, в комнате, которую использовал в качестве кабинета. Перед приоткрытой дверью Софи нерешительно остановилась и постучала.
— Да?
— Я приготовила тебе кофе.
— Спасибо. — В его голосе звучала улыбка. — Я должен выйти и взять поднос или ты сама внесешь его?
— Я не хотела тебя отвлекать, — пробормотала Софи и вошла.
Стол был завален письмами, мусорная корзина полна конвертов. Глядя на Кита, Софи ощутила желание, и любовь, и робость. Ранки на его лице еще были свежи, синяки под глазами не исчезли. Он выглядел неимоверно измученным и усталым.
— Что ж, это аргумент, — сказал Кит, погладив ее по ноге под коротенькой юбочкой. — Ты действительно отвлекаешь меня.
Желание вспыхнуло в Софи, зажгло ее и без того уже разогретое тело. Она села на край стола и посмотрела на Кита поверх чашки. Надо найти способ общения с ним, не приводящий к оргазму.
— Есть что-нибудь интересное? — поинтересовалась Софи.
Кит взял чашку, пожал плечами. Выражение его лица оставалось непроницаемым.
— Не очень много. Банковские декларации и отчеты. Еще кое-какие сведения о поместье Элнберг. — Он отпил из чашки. Потом, после некоторого колебания, вынул из стопки одно письмо и протянул ей. — И вот это.
Прочтя первые несколько строк, Софи удивленно нахмурилась:
— Что это?
— Пишут адвокаты Ральфа из Хоксворта. Они получили это письмо и переслали мне.
Он подтолкнул к Софи еще один листок. Что-то подсказало ей, что дело серьезное.
Софи осторожно взяла лист плотной голубой бумаги и развернула. Почерк был ровный, понятный, почерк человека, привыкшего писать на бумаге, а не посылать электронные сообщения.
«Дорогой Кит!
Я знаю, что это письмо удивит тебя, причем скорее неприятно, чем приятно. Однако я должна отбросить эгоистические сомнения и сделать то, что должна была сделать уже давно».
Сердце Софи забилось быстрее. Она посмотрела на Кита, но он сидел, отвернувшись от нее, и просматривал другие письма. Она продолжила чтение.
«Прежде всего я хочу извиниться, хотя мои извинения ничтожны и сильно опоздали. Я должна добавить к ним очень и очень многое. Надеюсь, ты поймешь и, может быть, даже простишь меня, поскольку это серьезно затрагивает твои интересы. Это касается тебя и коснется в будущем твоей семьи».
Прочитав эти строки, Софи заволновалась. И стала читать быстрее, сгорая желанием выяснить, что все это значит.
«Меньше всего я жду от тебя ответа. Но мой адрес указан в шапке письма, и я искренне приглашаю тебя приехать сюда в любое время. Оставляю решение за тобой.
Для меня эта встреча очень много значит.
С надеждой,
твоя мать, Джульет Фицрой».
Софи медленно опустила письмо на стол. У нее закружилась голова.
— Значит, твоя мать хочет, чтобы ты приехал к ней.
Кит бросил еще один конверт в мусорную корзину:
— Похоже, вы правы, мистер Холмс.
— Ты поедешь? — Дрожащими пальцами Софи вновь развернула письмо, чтобы посмотреть, где живет Джульет Фицрой. — Имлиль, — с удивлением прочитала она адрес. — Марокко.
— Вот именно, — сказал Кит скучающим тоном, отправляя письмо вслед за конвертом. — Словно это чуть дальше, чем в двух остановках отсюда. Не представляю, как она сможет доказать, что такая поездка оправданна.
Софи постучала пальцем по губам. Марокко… Песок, жара… И гаремы… наверное. Честно говоря, она ничего не знала об этой стране. Просто ей нравилось, как звучит название. Марокко казалось ей приятной альтернативой Челси и гнетущей атмосфере старого дома, где они оба будут задыхаться.
— Мне всегда хотелось побывать в Марокко, — заметила Софи. — Интересно, как она там оказалась?
— Думаю, она знала, что ее секретец раскроется после смерти Ральфа. — Кит что-то писал. — Возможно, она хочет представить меня моему настоящему отцу — если знает, кто это. Существует тысяча кандидатов на это звание.
О боже! Софи вспомнила о письме, найденном в книге в библиотеке Элнберга, и у нее закружилась голова. Зная, что заглядывать в чужие письма нехорошо, она все же не могла удержаться, потому что прочитала первую строчку. Теперь Софи жалела об этом. Теперь она знала об отце Кита больше, чем знал он сам.
Она слезла со стола и прошла к книжному шкафу в углу комнаты, нарочно повернувшись к Киту спиной.
— Нет. — Софи глубоко вздохнула и закрыла глаза. — Она знает.
Наступило молчание. В шкафу между книгами по военной истории и истории Среднего Востока стояла незнакомая ей фотография Кита. Он снялся у армейского грузовика с группой людей в камуфляжной форме.
— Откуда тебе это известно?
Кит говорил угрожающе тихо. Испуганная Софи повернулась к нему:
— Ты помнишь тот день в Элнберге, когда я… заболела? — У нее неожиданно начался цикл, а Кит помог ей. Она слабо улыбнулась. — Ты отвел меня в библиотеку, а сам пошел в деревню, в магазин.