Александра обратилась к хозяину:
— Боюсь, нам это не подходит. Здесь жить невозможно. Non possiblo. Понимаете? Comprendo? Она слишком маленькая. Tropро, э-э-э… petito. Нас трое. Trio. И еще мальчик.
Хозяин гостиницы нахмурился:
— Гостиница переполнена, миледи. Я могу постелить вам в общем зале. Постели будут очень теплыми, очень удобными, обещаю.
— Спать в общем зале? Трем английским леди? Вы не можете предлагать это серьезно! — Александра возмущенно фыркнула, стараясь подчеркнуть абсурдность идеи.
— Но, миледи, идет дождь. Мост залило. Все комнаты заняты.
— Кто их занял? — требовательно вопросила Александра, величественно выпрямившись.
— Герцог, миледи. У нас поселился английский герцог, его брат и его друг.
— К черту! Покажите мне его комнаты! Видите ли, любезный, — возмущалась она, волоча хозяина гостиницы за собой по узкому скрипучему коридору, — в нашей стране есть один милый обычай, согласно которому джентльмен обязан тотчас отказаться от удобств, чтобы помочь леди. Именно так и должны вести себя цивилизованные люди, вы со мной согласны? Иначе мы опустимся до уровня варваров. Так что этот ваш герцог, безусловно, все поймет. О да!
Александра остановилась на пороге и обвела комнату глазами. Эта была намного лучше — большая, удобная. Пышная двуспальная кровать стояла у середины противоположной стены. С одной стороны от кровати расположился гардероб, с другой — камин, который как раз чистила юная краснощекая мисс с волнистыми черными волосами. Александре всегда хотелось иметь такие же.
В целом, комната была, конечно, очень простой. Гостиница стояла вдали от цивилизации Милана или даже Флоренции, на старой тосканской дороге, но Александра была готова великодушно сделать скидку на грубую мебель и отсутствие отделки. В конце концов, за окном лил проливной дождь и завывал ветер. В такие дни нельзя позволять себе излишнюю привередливость.
— Идеально, — заявила она, с улыбкой повернувшись к хозяину. — Мы берем эту комнату. И смежную тоже, — сообщила она, кивнув в сторону двери, видневшейся возле гардероба.
Хозяину гостиницы явно с большим трудом удалось пережить долгую дождливую зиму. Казалось невозможным, чтобы впалые щеки ввалились еще больше, а изможденная физиономия стала бледнее, и тем не менее это произошло. На глазах Александры все краски жизни покинули его лицо, уступив место одной — землисто-серой.
— Но, миледи, — вскричал он, — это невозможно! Эта комната занята. Ее взял герцог. Очень большой герцог. А его брат и друг тоже очень большие и сильные мужчины.
— В этом нет ничего странного, — беспечно проговорила Александра. — Я часто замечала, что крупные мужчины выбирают себе таких же крупных друзей и наоборот. Интересно, почему. Наверное, есть такой закон природы. Вы сказали, большой герцог? — Она наклонила головку и медленно пошла к лестнице. — Как вы думаете, это не может быть Уоллингфорд? Нет, конечно же, нет. Я бы знала.
— Да, да, герцог Уоллингфорд! — До крайности встревоженный хозяин семенил за ней, возбужденно размахивая руками. — Его зовут Уоллингфорд, и ему это не понравится.
Ерунда, — поморщилась Александра. — Уоллингфорд может громко возмущаться, но вообще он тих и мягок, как ягненок. Ну, или как молодой барашек.
Она остановилась у верхней ступеньки лестницы. Поднимавшиеся с нижнего этажа запахи — дым, мокрая шерсть, подгоревшее масло на кухне — могли сбить с ног и более сильного человека. К тому же внизу было очень шумно, что изрядно укрепило решимость Александры.
— В любом случае, любезный, это вполне решаемые вопросы. Предоставьте дело мне. Я быстро все улажу.
— Миледи, прошу вас, в общем зале совсем не так плохо…
— Это неприемлемо, — отрезала она, — non possiblo, вы меня слышите? Мы англичанки, anglese, и мы не можем…
Она замолчала, остановилась, обвела глазами комнату с длинными столами, над которыми склонились голодные люди, и сразу нашла того, кто ей был нужен.
— О, ваша светлость! — оживленно воскликнула она, вложив в интонацию точно отмеренную долю удивления и радости.
Со стороны могло показаться, что герцог Уоллингфорд ждал ее. На его физиономии застыло выражение глубочайшего смирения. Он что-то сказал своему соседу, после чего бросил на стол салфетку и встал. Рост у него был весьма впечатляющим.
— Леди Морли. Добрый вечер. Надеюсь, у вас все в порядке. — Александре показалось, что он скорее рычит, чем говорит.
Она глубоко вздохнула, чтобы придать себе уверенности, и продолжила спуск по лестнице.
— Мой дорогой Уоллингфорд, вы именно тот человек, который может мне помочь. Я никак не могу объяснить этим итальянцам, что английские леди, какими бы они ни были сильными и либерально настроенными, не могут ночевать в общей комнате с незнакомцами. С незнакомыми мужчинами. С незнакомыми мужчинами-иностранцами.
Она стояла перед ним и улыбалась победной улыбкой, перед которой не устоял еще ни один высокомерный аристократ.
— Вы со мной согласны, ваша светлость? — спросила она, устремив на него томный взгляд из-под полуопущенных ресниц — последний, смертельный удар.
Лицо герцога оставалось мрачным.
— Разве наверху нет свободных комнат, мэм?
Александра беспомощно пожала плечами:
— Есть одна, но очень маленькая. В ней едва хватит места для мальчика леди Сомертон, а нас еще трое.
Она покосилась на спутника герцога. Хозяин гостиницы сказал, что с ним его брат, а все знали, что брат герцога Уоллингфорда…
— Лорд Роуленд! — До нее дошла пикантность ситуации. Мысли заметались. Она подумала о залитом дождем внутреннем дворе, где четверть часа назад оставила свою сестру и кузину, чтобы те позаботились о размещении багажа. — Я не знала… моя кузина… леди Сомертон… Боже правый!
Лорд Роуленд поклонился.
«Слава Богу, — подумала Александра, — он очаровательный хорошо воспитанный плут, не то что его ледяной брат».
Общество уже давно вынесло свой вердикт: младший из братьев красивее, хотя теперь она видела, что их черты отлиты по одной форме. Возможно, тут дело в цвете — лица, глаз и волос — или в выражении лица, но выглядел лорд Роуленд намного привлекательнее своего старшего брата. Правда, заговорил лорд чопорно и официально:
— Я только что уже имел удовольствие встретить ее светлость на крыльце. И ее очаровательного сына, конечно.
У Александры перехватило горло, причем она и сама не поняла, что с таким трудом подавила — стон или смешок. Лорд Роуленд и Лилибет сталкиваются на пороге гостиницы в итальянском захолустье. И это после стольких лет… Неисповедимы пути твои, Господи.
— Очаровательный? — наконец сумела выдавить она. — Да, наверное.
Она чувствовала себя до крайности неловко. На нее было устремлено так много заинтересованных мужских глаз, и все они стали свидетелями ее смущения. Это невыносимо! Она с трудом взяла себя в руки и прочистила горло. Может быть, ей все же удастся сказать что-нибудь внятное.