— Леди Морли!
— Каким ветром вас сюда занесло?
Молодой человек открыл рот, потом закрыл ею и снова открыл.
— Я… я могу задать вам тот же вопрос. Я думал… Разве не здесь остановился мистер Берк?
— Здесь.
Уильям Хартли наклонился и поднял шляпу.
— Извините. Я… я не ожидал вас здесь увидеть. Конечно, все знали, что вы где-то на континенте, но…
Он никак не мог прийти в себя от изумления и лишь нервно мял края полей шляпы. Александре казалось, что она видит, как со скрипом поворачиваются шестеренки в его мозгу.
— Разве вы и мистер Берк… я хотел спросить, разве вы знакомы? — Молодой человек изо всех сил старался быть тактичным.
— Мы не были знакомы. Все произошло совершенно случайно. Нелепая ошибка агента по недвижимости. — Александра улыбнулась и взяла гостя под руку. — Давайте пройдем в библиотеку. Это единственное обитаемое место в замке, кроме спален и столовой.
К тому времени, как они устроились в библиотеке и Франческа принесла чай, мистер Хартли уже пришел в себя от удивления.
— Леди Морли! Надо же! Вы последний человек, которого я ожидал здесь встретить. Очаровательный сюрприз.
— Очаровательный? — Александра взяла чайник и налила чай в чашки.
— Я хотел сказать, что вы потрясающе выглядите. Щеки словно розы и все такое.
— Спасибо. Мне очень нравится жизнь в Италии. Сахар? Сливки?
— Благодарю вас. Если не возражаете, и то и другое.
— Боюсь, вы разминулись с мистером Берком. Он уже уехал в Рим на автомобильную выставку. — Александра положила сахар в чашку и размешала его маленькой ложечкой. Руки отлично помнили привычный ритуал, теперь казавшийся ей чуждым.
— Понимаю. Я и сам еду именно туда. — Молодой человек взял из ее рук чашку и улыбнулся. — Но это даже хорошо, что я вас встретил. У меня отличные новости. Мы наконец добились успеха. Это прорыв! Революция!
— Прорыв?
— Все отлично! Просто великолепно! Мы наконец решили проблему паровой трансмиссии, которая так долго сдерживала наших инженеров. — Он подался к Александре и перешел на шепот: — Это секретная информация, сами понимаете. Никому не говорите. Мне не следовало сообщать все это и вам, но вы все же крупный держатель акций.
— Конечно, нет, то есть да. Я имею в виду, да, я держатель акций, и нет, я никому не скажу. — Она поставила свою чашку на стол. Слишком уж сильно дрожали руки.
— Мы будем участвовать в выставке. И в гонках, конечно. — Уильям Хартли поставил чашку и всплеснул руками. — У меня есть все основания ожидать победы. А когда новость распространится, вы сможете продать свои акции, получив неплохой доход. Ха-ха, очень неплохой.
Александра растерянно моргнула:
— Вы рассчитываете выиграть?
— О да. Я разогнался до сорока пяти миль в час, леди Морли. Вы только представьте себе — сорок пять! Пусть это вам ничего не говорит, но поверьте мне на слово — это грандиозно. — Он снова взял чашку и сделал глоток. — Грандиозно!
— Понимаю. Я… взволнована.
Уильям Хартли поставил чашку и кашлянул, прикрыв рот рукой.
— Знаете, я всегда чувствовал себя неловко из-за вас. Инвестировал ваши деньги так плохо. Но, честно скажу, не ожидал, что старик Морли так быстро отбросит копыта. Ох, извините.
— Ничего страшного, — отмахнулась Александра. — Но, боюсь, я вас не совсем понимаю. Зачем вы приехали к мистеру Берку, если все, что вы мне сказали, — большой секрет?
— Ах, вы об этом. Знаете, на самом деле это был своего рода импульс. Порыв. Я направлялся в Рим, но понял, что нахожусь всего лишь в паре часов езды от убежища мистера Берка, и решил заехать, чтобы сообщить ему об отказе лично. Хочу увидеть его физиономию в этот момент. Ха-ха. — Мистер Хартли выглядел чрезвычайно довольным собой.
У Александры пересохло в горле.
— Об отказе? Он вам что-то предлагал?
— Ну, да. Он же сам вынюхивал все о нашей компании! Неделю назад или около того мы получили официальное предложение от его помощника продать свои пакеты по пятьдесят шиллингов за акцию. Представляете? Пятьдесят!
Александра резко поставила чашку на блюдце, едва не разбив и то и другое.
— Пятьдесят шиллингов?
— Да. Представляете? В то время, когда наши акции не стоили и пяти шиллингов. — Хартли залпом допил чай и тряхнул головой. — Этот человек безумен, если, конечно, не пронюхал о нашем успехе.
— Безумен. Это точно.
— Понятно, что сейчас я с большим удовольствием ему откажу. Если мы выиграем гонку, в чем я практически не сомневаюсь, акции манчестерского завода будут стоить намного больше.
— Пятьдесят шиллингов за акцию! — Александра снова произвела в уме подсчеты, получив все те же замечательные цифры.
— Весьма заманчивая цифра, — согласился мистер Хартли. Он взял одно из миндальных печений синьорины Морини, положил его в рот и даже заулыбался от удовольствия. — Восхитительная штука. У вас здесь хорошая кухарка?
— Чудесная. И вообще, я здесь провела самый прекрасный период своей жизни.
— Что? Вам понравилось здесь? В сельском захолустье? И это говорите вы, леди Александра Морли? — Молодой человек рассмеялся и взял еще одно печенье.
— Вы удивлены? А между тем я заметила интересную закономерность: чем дольше живешь вдали от Лондона, тем меньше хочется туда вернуться.
— Да, несомненно. Мне тоже время от времени хочется сделать глоток свежего деревенского воздуха. — Он стряхнул крошки с колен и посмотрел на часы. — Но мне пора. Мой поезд отходит из Флоренции завтра утром, а перед этим еще очень много дел. Машину привезут пароходом из Чивитавеккьи.
Александра встала и протянула руку молодому человеку.
— Была рада неожиданной встрече, мистер Хартли. Желаю вам успеха на выставке. Надеюсь, вы заедете на обратном пути, чтобы рассказать о результатах.
— Непременно, леди Морли. — Он энергично пожал протянутую руку.
Александра проводила гостя до ожидавшего его экипажа, вернулась в кухню, опустилась на стул и уставилась на деревянную столешницу.
Какова была цель Финна?
Хартли сказал, что получил предложение неделю назад. Тогда Финн уже знал, что она держательница акций. Он знал, что ее будущее зависит от манчестерской компании. Это не могло быть совпадением.
Но он уехал. Без записки, без поцелуя, без слова.
Значит, это его прощание? Самый щедрый, самый бескорыстный прощальный дар — ее независимость. Возвращение всего того, что она ценила больше всего. Тактичное, достойное прощание.
Или плата за услуги. Пощечина.
Она закрыла лицо руками. Рыдания подступили неожиданно. Они сотрясали ее тело безжалостно и беспрестанно. Она не рыдала так безудержно уже много лет, она не проронила ни слезинки ни когда выходила замуж за старика, ни на балу у леди Пемброук.