— Ну да, — с достоинством ответствовала Александра. — Так и есть.
Финн расхохотался и рухнул на сиденье.
— Вот не повезло бедолаге, — смеясь, выговорил он.
Он так заразительно хохотал, что Александра тоже засмеялась, представляя бледно-зеленую физиономию Хартли, его голову, свесившуюся через окно автомобиля, и шипение бойлера.
— Перестань, — простонала она, не в силах остановиться, — нет ничего смешного. Бедняга так страдал.
— Это чертовски смешно, — продолжал хохотать Финн, утирая слезы.
Отсмеявшись, Финн сказал:
— Во всем этом есть один привлекательный момент.
Они спокойно сидели рядом в автомобиле, держась за руки. Александра положила голову на плечо любимого мужчины.
— Еще один, кроме нашей помолвки?
Она закрыла глаза, чувствуя себя абсолютно довольной жизнью. Ее словно накрыла мощная и очень теплая волна уверенности. Она наконец оказалась там, где всегда хотела быть, только не знала этого: в машине рядом с Финеасом Берком.
— Да, кроме нее, — согласно кивнул он, положил руку на правую грудь любимой женщины и нежно сжал. — Подумай, дорогая. Полагаю, мы только что обеспечили себе прочное место в истории автомобильной промышленности. Вряд ли кто-нибудь до нас уже занимался любовью на капоте. Впрочем, на сиденье тоже.
Яркий солнечный луч, проникший в комнату сквозь щель между неплотно задвинутыми шторами, осветил кружевной корсет, небрежно брошенный на спинку стула.
Александра сонно улыбнулась. Должно быть, уже полдень.
У нее на животе лежала тяжелая мужская рука, ладонь которой накрывала грудь. Дыхание владельца этой руки приятно щекотало ухо. Александра впервые за долгое время была в ладу с собой.
«Мой муж», — с удивлением думала она.
Она еще никогда не просыпалась в постели рядом с мужем.
Осторожно, чтобы не разбудить его, она повернулась к нему, уткнулась носом в шею и вдохнула чуть солоноватый запах мужского тела — сейчас от него не пахло ни машинным маслом, ни кожей. Отмылся по случаю бракосочетания. Она лежала, не двигаясь, прислушиваясь к дыханию любимого и наслаждаясь его теплом.
«Мой муж», — снова подумала она, пробуя слово на вкус.
— Доброе утро, любимая, — тихо сказал Финн.
— Извини, я не хотела тебя будить.
Он поцеловал жену:
— Я рад, что ты меня разбудила. Уже, наверное, чудовищно поздно.
Финн перевернул ее на спину и навис над ней. Яркое солнце делало его рыжие волосы золотистыми. Последовал еще один поцелуй, долгий и нежный.
— Я утратил чувство времени. Ты хорошо спала?
— Божественно. Глубоким сном порядочной женщины. Наконец-то.
Финн засмеялся:
— Я сделал все, что мог, для ускорения процесса. Три ночи в одинокой постели, когда бесценная любимая спит рядом — через стенку, это уже слишком. Даже не знаю, как я это перенес.
Его прикосновения к обнаженной коже разжигали огонь. Александре казалось, что тело стало тяжелым, а внутри взрываются тысячи фейерверков.
— А бесценная любимая — это я? — лениво поинтересовалась она.
Не то чтобы она в этом сомневалась, просто хотела услышать ответ еще раз.
— Глупая женщина! Разве я не стоял вчера перед единственным в Риме англиканским священником, поиски и уговоры которого заняли чертовски много времени и потребовали больших расходов? Разве я не отдал тебе перед алтарем свои руку, сердце и жизнь? Разве я не доказывал тебе потом свою преданность на протяжении всей ночи? — настойчиво проговорил он, поцеловал ее в ухо и прошептал: — Ты моя единственная любовь и навсегда ею останешься.
— Финн! — воскликнула она, прижимая его к себе, целуя волосы, глаза, губы, наслаждаясь тяжестью его тела. — Финеас Берк, я обожаю тебя.
— Я надеюсь на это, миссис Берк. — Он легонько прикусил мочку ее уха. — Все же за эти дни мне пришлось изрядно побегать, чтобы устроить поспешное венчание, и я рассчитываю на награду.
— Ну, в конце концов, это была твоя идея.
Миссис Берк. Это простое имя, даже без самого завалящего титула, звучало изумительно. Александра почувствовала, как по спине пробежала дрожь.
— Полагаю, Абигайль была неплохой подружкой невесты, тем более что ей не дали времени подготовиться, а твой племянник… — Ей нравилось произносить это слово, что она и делала при каждом удобном случае. «Думаю, я могу позволить моему новому племяннику поздравить меня поцелуем», — сказала она Уоллингфорду вчера после венчания и с невинной улыбкой подставила щеку.
Финн закатил глаза.
— Во всяком случае, он свел к минимуму свои сердитые гримасы. — Подушечкой большого пальца он тронул сосок. — Бедняга. Она из него веревки вьет.
— Абигайль? — Александра позволила себе мудрую улыбку. — Она никогда не выйдет за Уоллингфорда.
— Выйдет, конечно.
Александра оторвала голову от подушки:
— Не выйдет, даже не сомневайся. У нее достаточно здравого смысла.
— Ты необъективна, дорогая. На самом деле он неплохой человек. Добрый, чуткий… иногда. И он получит ее в конце концов.
— Чепуха! Держу пари, что этого никогда не будет. Ставлю мои пятьдесят шиллингов за акцию…
— Только не это! — простонал Финн. — Больше никаких пари! Пожалуйста.
Его дыхание щекотало и согревало. Она погладила мужа по спине, взъерошила волосы и улыбнулась, чувствуя, как его фаллос, большой и твердый, упирается ей в бедро.
— Хорошо. Больше никаких пари.
— К тому же это все равно бесполезно. Уоллингфорд женится на ней.
— Не женится.
— Обязательно женится, тем более что теперь рядом с ним нет Джакомо, постоянно нашептывающего ему всякие гадости.
— Джакомо — ужасный человек. Даже не знаю, почему он на меня взъелся, — вздохнула она. — Я даже ни разу его не видела.
Финн, увлеченно целовавший ее шею, замер и поднял глаза.
— Видела, конечно. Ты с ним несколько раз встречалась в мастерской.
Александра с любопытством уставилась на мужа. Странно, но он выглядел серьезным.
— Я не видела его. Ни разу. Слышала, что ты о нем рассказывал, и это все.
Финн воззрился на супругу с ничуть не меньшим любопытством:
— Ерунда, дорогая. Ты не можешь не помнить. Такой жилистый черноволосый малый, все время хмурится. Похож на Уоллингфорда, только ниже ростом и более властный.
Александра покачала головой:
— Нет, ты ошибаешься. Я никогда его не видела.