Что же будет с человечеством? Какую судьбу уготовили ему Садако и RING-вирус? В завтрашних анализах крови не было больше никакой нужды. Надо было срочно что-то предпринять, чтобы предотвратить эту публикацию. Дзюнъитиро даже не подозревал, какая опасность заключена в этой книге, на титульном листе которой он поставил свое имя.

Прежде всего надо убедить старшего брата Асакавы отказаться от публикации. Именно с него они начнут контратаку... А если он не поверит? Если не станет слушать их объяснения?

Мияшта хлопнул себя по коленке и встал.

– Давай, пошли. Нечего тут рассиживаться, – сказал он.

– Куда пошли-то?

– Как куда? К тебе домой.

– Я же тебе сказал – там Садако.

– Ну вот и замечательно. Мы идем выяснять с ней отношения.

– Стоп-стоп-стоп. Это еще зачем? – Андо с ужасом представил себе сцену «выяснения отношений». Он пришел сюда, чтобы спастись от Садако, и вовсе не собирался возвращаться к себе.

– Давай, шевелись. У нас нет времени. Ты что, не понял еще, как круто мы влипли?

Андо все прекрасно понимал.

Он совершил ошибку, прочитав RING-файлы. Теперь внутри него живет вирус. В любой момент с ним может произойти что-то ужасное. Что-то такое, чего он даже не в состоянии представить.

Но, откровенно говоря, это мало его волновало. Он не особенно боялся смерти. Смерть казалась ему страшной только до тех пор, пока был жив его сын. До тех пор, пока его любила жена. А теперь ему было все равно.

Мияшта подхватил Андо под руку и попытался поставить его на ноги:

– Ну, давай!! Чего ты расселся! Может быть, это наш последний шанс.

– Шанс?

– Слушай, ты! Садако ведь пришла к тебе сама, правильно? Ты ведь ее не звал?

– Ну не звал, а что?

– Значит, у нее была причина, чтобы к тебе прийти.

– Какая причина?

– Ты меня достал уже со своими вопросами! Откуда я знаю, какая у нее была причина?! Может быть, ей что-то от тебя нужно.

И тут Андо вспомнил. Когда они встретились во второй раз, она сказала ему одну странную вещь.

...Очень скоро я приду к вам с одной просьбой...

«Честно говоря, я бы предпочел не знать о том, что именно ей от меня нужно...» – тоскливо думал Андо, пока Мияшта тащил его за собой по коридору.

8

Они припарковали машину на улице, идущей вдоль парка Йойоги. Выйдя из машины, оба, не сговариваясь, посмотрели на окна квартиры, где жил Андо. Свет не горел. С тех пор как Андо сбежал от Садако, прошло чуть больше трех часов. Время близилось к часу ночи.

Мияшта шепотом спросил:

– Слушай, ты уверен, что наша дамочка не смоталась?

«Наша дамочка». Ну надо же такое сказать! Мияшта, похоже, бодрился перед предстоящей интеллектуальной схваткой.

– Наверное, легла спать, – также шепотом ответил Андо.

Снаружи создавалось впечатление, что в квартире никого нет, но вполне возможно, что Садако просто затаилась.

– Ты думаешь, что зомби тоже спят по ночам? – саркастически заметил Мишята. – С чего бы им тогда вылезать из своих уютных могилок и шастать по улицам?

Они еще немного постояли, разглядывая с пустынного тротуара окна квартиры на четвертом этаже. Потом Мияшта встряхнулся и сказал:

– Ладно, пошли! – и решительно двинулся в сторону дома. Андо послушно поплелся за ним. Вокруг было тихо и холодно. Он продрог до мозга костей и больше не мог находиться на улице. И если бы на улице было хоть немного потеплее, он ни за что бы не пошел к себе домой.

* * *

Подбадриваемый Мияштой, Андо собрался с духом и повернул ручку двери. Дверь тут же открылась. Похоже, в квартире никого не было. Исчезли из коридора туфельки-лодочки, а с ними и маленькая сумочка-саквояж, в которой хранилось все имущество Садако. Андо прекрасно помнил, что, когда он позорно сбегал из квартиры, эта сумочка стояла на полу в прихожей.

Андо зашел в комнату и включил верхний свет. Теперь сомнений не оставалось – в квартире действительно никого не было. Он разом расслабился и повалился на кровать. Мияшта же, наоборот, еще больше сосредоточился и проверил сперва ванную комнату, а потом и балкон.

Убедившись после всех этих проверок, что в квартире, кроме них двоих, действительно никого нет, Мияшта сказал:

– Значит, она все-таки смоталась.

– Интересно, куда? – промямлил Андо, хотя на самом деле меньше всего на свете он хотел знать, куда направилась Садако Ямамура. Он надеялся, что больше никогда в жизни ее не увидит.

– Есть какие-нибудь идеи? – спросил Мияшта.

– Абсолютно никаких, – совершенно искренне ответил Андо, покачав головой. И ровно в этот момент он заметил на столе то, чего раньше там не было. Открытая тетрадь. Она лежала на самом краю. Андо не помнил, когда последний раз пользовался тетрадями, но знал наверняка, что раньше этой тетради здесь не было.

Он слез с кровати и взял тетрадь со стола. Несколько страниц были исписаны неровным почерком. Запись начиналась со слов «Уважаемый Андо» и заканчивалась подписью: «Садако Ямамура».

Записка! От нее!

Андо прочитал про себя первое предложение, после чего протянул тетрадь Мияште.

– Это еще что? – спросил тот.

– Записка от Садако.

– Вот это да! – сказал Мияшта, забирая у Андо тетрадь. – Сейчас почитаем, – добавил он и принялся читать послание Садако вслух, хотя никто его об этом и не просил...

Уважаемый Андо.

Я не хочу Вас пугать больше, чем Вы уже напуганы. Поэтому я решила написать Вам письмо.

Я понимаю, что это не самый современный способ общения, но, пожалуйста, простите мне эту прихоть. Надеюсь, Вы дочитаете мое письмо до конца.

Я почти не сомневаюсь, что Вы уже выяснили, откуда я свалилась на Вашу голову. Для того чтобы вернуться в этот мир, я воспользовалась телом, а точнее, маткой женщины по имени Маи Такано. К сожалению, я и сама не знаю всех подробностей того механизма, с помощью которого мне удалось переродиться...

Мой отец был профессором. Он читал лекции на медицинском факультете одного из токийских университетов. Я довольно часто приезжала к нему в Южный Хаконэ – Вы ведь знаете, что он провел там последние дни своей жизни. Когда я приезжала к отцу, он всегда рассказывал мне о генах и наследственности. Поэтому я смутно, но все же представляла себе, что такое генная информация. Наверное, поэтому мне и удалось, используя свои «магические» способности, снять слепок со своих генов. Теперь, когда я думаю об этом, я все больше убеждаюсь, что, умирая, на уровне подсознания сделала все, чтобы сохранить в целости и невредимости свою генную информацию.