Вскоре стало понятно, что получается совсем не та дружеская беседа втроем, на которую он рассчитывал. Чем больше Асо пьянел, тем с большей свирепостью оскорблял он Юкари. Неспособный дальше терпеть эту пытку, Кенсуке объявил, что вечеринка подошла к концу. Он сделал немыслимое: указал Асо на дверь.

Кенсуке проводил их до машины. Асо уже был порядочно пьян, поэтому Кенсуке посадил его на пассажирское сиденье. Юкари умела водить машину. Но Асо настаивал, что вести будет он, и требовал кофе. Кенсуке сбегал к автомату, продающему напитки, и принес черную банку с охлажденным кофе. Банку он отдал Юкари, которая в ответ протянула ему, достав из сумочки, визитную карточку.

— Пожалуйста, заходите, когда будете поблизости.

Это не ускользнуло от внимания Асо.

— Сука поганая! — закричал он, ударив ее по руке так, что карточка отлетела в сторону. Затем он схватил ее за запястья и заломил руки за спину. — Он мой добрый друг! Не смей грязно соблазнять его!

Юкари чуть вскрикнула от боли и осела на капот машины. Асо не подумал помочь ей — вместо этого он перешел на место водителя и завел мотор. Поправив платье, Юкари обошла машину и села на пассажирское сиденье.

— До встречи.

Асо радостно улыбнулся Кенсуке и уехал.

Как только машина исчезла из виду, Кенсуке начал искать на дороге карточку, которую дала ему Юкари. Вскоре он нашел ее в кустах. При свете фонаря прочитал то, что было на ней написано. Под названием религиозной организации, о которой он никогда не слыхал, Кенсуке различил имя Юкари Наказава, а дальше — адрес и телефонный номер. Непонятно, кому принадлежал адрес и номер — секте или самой Юкари. Кенсуке положил карточку в карман и вернулся в квартиру. Всю ночь до утра он не мог унять возбуждения.

3

Такой была единственная встреча Кенсуке с Юкари Наказава. А еще она была фантомом, которому суждено было поселиться у Кенсуке в сердце. Во всем этом был виноват Асо. Если бы Асо не сказал этого, Кенсуке обошелся бы без постоянного до неправдоподобия образа.

Это было в конце августа, почти через два месяца после той встречи с Юкари. Асо позвонил в то же самое время, но на сей раз пришел один — Кенсуке теперь взял себе за правило требовать, чтобы Асо подтверждал это, прежде чем войдет в квартиру.

— Ты один?

Асо мрачно кивнул.

— Можно войти? — мягко спросил он.

У Кенсуке сложилось впечатление, что Асо пришел, так как его что-то тревожит и он хочет поговорить об этом. Он решил так, потому что во время прошлого визита Асо уже пытался завести с ним разговор об этом. Кенсуке мысленно вернулся к тому вечеру двумя месяцами раньше и подумал, что Асо так странно вел себя не потому, что его увидели с женщиной, не соответствующей его стандартам красоты, а потому, что ее присутствие не дало ему возможности выговориться.

Но этим вечером Асо не собирался высказывать Кенсуке что-то особенное, он просто болтал обо всем, что диктовала фантазия, как в детстве.

Через несколько часов Асо сказал:

— Мне пора.

— Что ты так торопишься? — удивился Кенсуке. — Побудь еще.

Асо насмешливо улыбнулся:

— Таким воспоминаниям конца нет, правда? Ты единственный, с кем я могу поговорить о тех минувших днях. Прекрасное время. Добрые старые деньки.

Когда он произносил это, взгляд его блуждал где-то далеко, будто он опять ненадолго погрузился в воспоминания. Это лето, которое они провели в Карудзаве. Это тогда они потерялись в горах, гуляя по заброшенным тропам между Кусацу и Карудзавой (связавшей эти города в шестидесятые годы). Они уж думали, что не вернутся в цивилизованный мир живыми. Это было приключение, которое они потом не раз припоминали. Они блуждали по тропам в сгущающихся сумерках, и не оставалось ничего, кроме как провести ночь под открытым небом. Кенсуке, совершенно обессилевший, мог только стонать и хныкать; Асо пытался поддерживать в нем самообладание, уверяя, что, если они, подождав до утра, поищут как следует дорогу, все будет в порядке. Эта ночь прошла в отчаянном страхе. Но, возвращаясь мыслями к произошедшему, они понимали, что в нем было и что-то очень возбуждающее, какое-то недосказанное значение. Благодаря совместно пережитому укрепилась их дружба.

Этим вечером Асо говорил каким-то другим тоном. Впервые Кенсуке видел, как он так упрямо, так сентиментально погружается в детские воспоминания. Возможно заметив смущение в лице Кенсуке, Асо внезапно пришел в себя, положив конец воспоминаниям, и помахал на прощанье рукой.

— Мне пора.

И только уже внизу, когда Асо садился в машину, Кенсуке решился спросить:

— А что Юкари?

Его не столько интересовало, как она поживает, сколько то, продолжает ли Асо с ней встречаться.

— Откуда я знаю? Я бросил эту сучку.

Ответ только подтвердил предположения Кенсуке. Такого рода отношения редко бывают длительными. Во-первых, Юкари не того типа девушка, что нравятся Асо; во-вторых, она не стала бы долго терпеть такое скотское обращение.

— Жаль.

Образ Юкари засел в сознании Кенсуке. Почему-то он его восхищал.

— А знаешь, куда я ее бросил? — спросил Асо, закрывая дверцу своего «БМВ» и устраиваясь на водительском сиденье.

— Ты имеешь в виду где? — удивился Кенсуке.

«Бросил» — значит разорвал отношения. Не имеет же он в виду, что выбросил женщину в мусорную корзину. Конечно нет!

— Отличное местечко. Знаешь какое?

Во взгляде Асо сквозила провокация. Шутка была не из приятных, но Кенсуке решил поиграть в эту игру еще немного.

— Ну и куда же ты ее забросил?

— На Шестую Батарею.

Шестая Батарея... необитаемый остров в Токийском заливе. Когда в заливе появились «черные корабли» командора Перри, японский феодальный режим использовал острова как батареи, на которых были установлены орудия для обороны города. Сейчас волнорез связывает Третью Батарею с Приморским парком Одайба (или Батарейным), и только Шестая Батарея все еще остров в полном смысле слова.

Кенсуке засмеялся. Шестая Батарея расположена недалеко от городской свалки, а главное, островные укрепления никогда по назначению не использовались. Это было подходящее место, чтобы выбросить туда девушку, которая больше не нужна. Кенсуке не мог отказать Асо в утонченном чувстве юмора. Хорошая шутка. Очень хорошая...

— Здесь жарко. Залезай-ка, — сказал Асо, который еще не выговорился до конца. Кенсуке забрался в машину и захлопнул дверцу, а Асо включил кондиционер и начал свой рассказ. Это было повествование о деталях того, как он бросил Юкари на Шестой Батарее...

Юкари была беременна. Но религия, которую она исповедовала, запрещала аборты. Она заставляла Асо жениться на ней — обычный сценарий. Религия религией, а от Асо он часто слышал такого рода истории.