— Эй, ты кто такой? — спросил один из них. Я опустил стекло.
— Привет, ребята, — сказал я, думая о коробке с деньгами позади моего кресла.
— Решил прокатиться? — Второй коп посветил фонарем на заднее сиденье джипа. — Кто это у тебя там?
— Мой друг, — ответил я.
— Здесь тебе не аллея для свиданий, — сказал первый. — Эта земля — частная собственность.
— Не похоже.
Коп улыбнулся счастливой улыбкой садиста:
— А на что это похоже, интересно знать?
— Эй, Дуг, это ты? — окликнул его Джей с заднего сиденья.
— Кто это? — Коп поднял фонарь повыше.
— Так ты женился на этой своей девчонке или нет? — почти выкрикнул Джей.
— Джей? Джей Рейни?
Джей выпрямился, открыл заднюю дверцу и… едва не вывалился из машины.
— А ты думал кто — Майкл Джексон?
Коп, которого звали Дугом, покачал головой и рассмеялся.
— А мы думали, ты стал большой шишкой в городе, — сказал он, пожимая Джею руку, потом кивнул в мою сторону: — Кто это с тобой?
— Это? — небрежно отозвался Джей. — Это мой адвокат, ребята.
— Адвокат?
— Адвокат из Нью-Йорка, лучший из всех, кого можно нанять за деньги.
Второй коп направил луч фонаря прямо мне в лицо, и я заморгал.
— Ты тоже выпил? — спросил он.
Я отрицательно покачал головой. Сквозь открытое окно в салон намело уже порядочно снега.
— Ты не будешь против, если я проверю?
— Нет.
Он наклонился и слегка потянул носом воздух.
— Ты пил, но это было несколько часов назад, — сказал он. — Кроме того, ты поужинал, а рядом с тобой кто-то курил сигары.
— Все точно, — подтвердил я. — Отличная работа.
Первый коп рассмеялся.
— Он способен учуять девку миль за двадцать, — сказал он.
— Эй, ребята, мне нужно сесть, — заявил Джей. Дуг помог ему забраться в машину и закрыл дверь, потом повернулся ко мне и протянул руку:
— У тебя есть какое-нибудь удостоверение личности?
Я протянул ему водительские права, но Дуг покачал головой:
— Я имею в виду документ, где было бы написано, кто ты такой.
Я порылся в бумажнике:
— Вот моя старая визитная карточка.
Дуг взял визитку и направил на нее свет фонаря.
— Ого, я даже слышал об этой фирме. Ты там больше не работаешь?
— Нет.
— Тебя выперли из адвокатов?
— Что-что?
— Шучу.
— Нет, звания адвоката меня никто не лишал.
— Я только хотел убедиться, то ты не вешаешь Джею лапшу на уши, мистер Уильям Уайет. — Дуг кивнул напарнику. — Что ж, поскольку машина не краденая, поскольку ты не пил за рулем и поскольку владелец собственности наличествует, хотя и пьян как зюзя, у нас нет никаких претензий, — сказал он, но визитную карточку не вернул, а опустил в карман своей куртки. — Мы увидели на участке Джея свет и решили, что кто-то нарывается на неприятности. — Дуг снова посмотрел на меня. — Кстати, парни, вам-то что тут понадобилось ночью, да еще в такую собачью погоду?
— Джей показывал мне землю, — сказал я. — У него сегодня было… что-то вроде праздника, и он захотел показать мне участок.
— Я слышал, Джей собирался его продавать. — Дуг наклонился к окну и сказал, обращаясь к заднему сиденью: — Возвращайся к нам, Джей, пока большой город не сожрал тебя с потрохами.
Ответа не последовало.
— Вот что, Уильям Уайет, — негромко сказал он мне. — Ты должен доставить этого парня домой в целости и сохранности, сечешь? Мы с Джеем старые друзья. Вместе играли в бейсбол, до того как…
— До того как — что? — спросил я, но Дуг уже выпрямился.
— Просто присмотри за ним, о'кей?
— Конечно. — Мне уже не терпелось уехать. Полицейский автомобиль немного сдал назад, развернулся и покатил по дороге. Я завел мотор.
— Джей! — позвал я.
Он не ответил. Тем не менее я продолжал:
— Джей, — сказал я, — тебе придется подыскать другого адвоката.
Я ждал ответа, но не дождался. Потом я вспомнил, что нужно поднять цепь и запереть замок. Это заняло всего несколько минут, затем я выехал на главную дорогу. До города было часа полтора езды.
— Я не занимаюсь подобными делами, — добавил я. — Никогда не занимался и не хочу заниматься, понимаешь?
Джей молчал, и я обернулся через плечо, надеясь угадать его реакцию по выражению лица.
Но Джей никак не реагировал. Он просто спал, свернувшись клубочком на заднем сиденье, странно похожий на маленького мальчика.
Было уже совсем поздно или, наоборот, — рано. Время приближалось к пяти. Прошедшие вечер и ночь казались невозможными, нереальными, словно странный, гнетущий сон. Все, что случилось со мной с того момента, когда пять часов назад я впервые спустился в Кубинский зал, представлялось мне абсурдным, бессмысленным. Я ехал на запад; держа курс на огни Манхэттена и наслаждаясь теплом из включенной на полную мощность «печки», я гадал, зачем кои оставил у себя мою визитную карточку. На мой взгляд, она была ему совершенно ни к чему.
Потом я снова бросил взгляд на заднее сиденье. Джей продолжал спать, громко сопя и время от времени глухо покашливая; порой он принимался что-то бормотать во сне, и я почувствовал острую досаду. Мне очень не нравилось, что он втянул меня в какие-то темные делишки, не нравилось, что я оказался причастен к каким-то его проблемам. Вероятно, Джей был прав, когда настоял на том, чтобы мы вытащили трактор, так как он действительно мог представлять опасность для тех, кто проходил внизу. Это еще можно было понять. Интересы живых всегда выше интересов мертвых, и мое участие в этом предприятии выглядело более или менее оправданным. Главная проблема, однако, заключалась не в том, что мы трогали мертвое тело, а в том, что мы оставили Хершела слишком далеко от того места, где его настигла смерть. Самому Хершелу, понятно, было глубоко безразлично, что его труп отвезли на несколько сот ярдов от обрыва. Он не мог этого ни чувствовать, ни знать, однако именно его незнание вызывало у меня сильный протест. Мне всегда казалось — мертвые должны оставаться там, где умерли, чтобы живые запомнили их в подлинных обстоятельствах их смерти. Так родным будет гораздо легче примириться со своей утратой, легче представить последние часы близкого человека и поставить точку в конце последней страницы. Нельзя тревожить останки — этот принцип логически вытекает из основных потребностей человеческого общества или, если уж на то пошло, человеческого рода. А я не только участвовал в этом… кощунстве, но и скрыл этот факт от полиции.