Мик сбросил скорость у обочины Маквори-стрит и выехал на центральную аллею, ведущую к фонтану Арчибальда. Габаритные огни машины «скорой помощи» освещали блестевшую от росы траву и бледные стволы фиговых деревьев. Дальше все скрывала кромешная тьма. По всей видимости, они прибыли сюда раньше полиции. Мик покачал головой.
– Никогда не мог понять, как можно направлять «скорую» до того, как станет известно точное местонахождение потерпевшего.
– Наверное, они считают, что нельзя медлить.
– Это понятно. Но думают ли они о том, как нам быть в такой ситуации? Где и кого мы должны искать?
Мик включил фары на полную мощность и отрегулировал свет противотуманных фар. Аллея уходила вправо, огибая скульптуру и небольшой фонтан. Мик выехал на траву, и в свете фар Софи заметила две ступни, торчавшие из-под кустов.
Она стала вызывать диспетчера, чтобы сообщить о прибытии на место происшествия, а Мик вышел из машины и наклонился с фонариком к кустам. Софи заглянула через его плечо.
– Мертвец, – констатировал Мик.
– Согласна.
Полуприкрытые глаза и бледно-фиолетовый оттенок лица молодой женщины не оставляли сомнений в том, что она мертва. Тыльной стороной ладони Софи дотронулась до затянутой в чулок лодыжки женщины между подолом длинной юбки и коричневыми туфлями. Тело было едва теплым.
– Пойду свяжусь с центром, – сказал Мик.
Оставшись одна, Софи стала внимательно рассматривать девушку. Прямые светлые волосы, стянутые черной резинкой, белая блуза и коричневый жакет свободного покроя. Блуза была не заправлена в юбку, и из-под нее виднелась полоска загорелого живота. Левый рукав жакета был подвернут, и на внутренней части локтевого изгиба был отчетливо виден след от сделанного недавно укола. Пустой шприц с иглой валялся рядом. Рука девушки была перетянута чем-то, напоминающим ремешок от сумки. На безымянных пальцах и на мизинцах обеих рук девушки были золотые кольца, а на запястье – плотно облегающий руку золотой браслет с именной табличкой. Софи не смогла разглядеть, какое имя на ней написано.
– Не похоже на обычный случай смерти от передозировки наркотиками, – сообщила Софи Мику, когда тот вернулся.
– Богатые тоже этим занимаются.
– Да, но они не делают этого в парке в кустах.
По опыту Софи знала, что богатые наркоманы, как правило, делают это дома с друзьями. По слухам, можно было заработать неплохие деньги, продавая налоксон на черном рынке, так как богатые, зная обо всех рисках и желая себя обезопасить, покупают нейтрализирующий действие наркотиков препарат для своих друзей, чтобы ввести его, если кому-нибудь станет совсем плохо. Днем эти богачи работают либо на бирже, либо в индустрии моды, получают высокие зарплаты, поэтому к утру они должны быть свежими, готовыми отправиться на службу как ни в чем не бывало.
– Посмотри, что использовали вместо жгута.
Мик с удивлением стал рассматривать ремешок.
– А сумочки не видно.
– Похоже, так.
– Ну вот, теперь все ясно. Неудивительно, что никого нет поблизости. Вот оно, дно жизни.
Браслет и кольца, наверное, слишком плотно сидели на руках девушки, и их не удалось снять в спешке. Софи было жаль девушку: та была мертва и вдобавок ее кто-то ограбил, пока она, абсолютно беспомощная, лежала здесь.
– Спасибо, хоть нас вызвали.
Софи выключила фонарик – она считала, что так будет правильно по отношению к мертвой девушке.
– Уверен, дожидаться полицейских мы будем целую вечность. – Мик оперся локтем на капот машины «скорой помощи». – Я бы не отказался выпить чашечку кофе.
Софи положила руки на капот рядом с Миком. Бесчисленные огни большого города подсвечивали затянутое облаками небо. Там, вдалеке, кто-то беспокоился об этой девушке, не вернувшейся домой. Софи подумала, как эта девушка очутилась здесь. Если она впервые попробовала наркотики, то почему она делала это одна, без друзей? А если это было не впервые, то почему она выбрала это пустынное место?
В небе кружили летучие мыши. Подул легкий ветерок, и Софи ощутила запах влажной земли и мокрых листьев. В свете фар, освещавших скульптуру и миниатюрный фонтан, роились мошки. Впрочем, даже при ярком свете фар в кустах невозможно было ничего рассмотреть из-за темноты.
– Послушай, – нарушила молчание Софи. – А как она смогла сделать себе укол в такой темноте? Здесь же темень, хоть глаз выколи.
– Может, она сделала его еще при свете дня.
– Тогда тело уже полностью остыло бы.
Мик снова посмотрел в направлении тела.
– Гм.
Он взял фонарь и сделал шаг к месту, где лежал труп.
– Ничего там не трогай. Для полиции это – место преступления.
Мик присел на корточки и посветил фонариком. Луч фонаря выхватил из темноты какой-то предмет среди молодой поросли кустов.
– Не прикасайся.
– А я ничего и не трогаю, – ответил Мик. – Это, кажется, брелок со встроенным фонариком. – Он выпрямился. – Если зажать его в зубах, можно посветить на руку и сделать себе укол.
Софи не хотелось верить, что все было именно так.
– Ты только посмотри. Вот это настоящая полиция, – воскликнул Мик.
Софи оглянулась и увидела две полицейские машины, которые ехали прямо по неосвещенным газонам парка с включенными мигалками.
– Почему две машины? И зачем вся эта «иллюминация»?
У Мика зазвонил мобильный телефон.
– Мик Шульц слушает. Да… Боже мой, не может быть? Ты уверен?… Да, конечно. Да, они уже здесь. Да, хорошо.
Мик нажал на кнопку отбоя. Увидев выражение лица Мика, Софи почувствовала, как все сжалось у нее внутри.
– Что случилось?
Какое-то время Мик не отвечал, вкладывая свой телефон в чехол на поясе. Полицейские машины были уже близко. Огни мигалок попеременно освещали лицо Мика то синим, то красным светом.
– Мик? – В голосе Софи слышалась нарастающая тревога.
– Ты должна быть сильной.
Софи подумала, что никогда в жизни не слышала от него столь глупой фразы.
– Что ты…
– Это касается Криса. В. него стреляли.
– Что за глупая шутка?
– Софи, я бы сам хотел, чтобы все это было шуткой.
У них за спиной остановились полицейские машины. Все вокруг стало красным и синим. Софи в упор смотрела на Мика, когда раздался звук открывающихся дверей полицейских машин.
– Миссис Филипс?
Софи развернулась к полицейским. По выражению их лиц она поняла: то, что сказал Мик, правда. У нее в голове было множество вопросов – где? как? почему? – но два вопроса были самыми важными.