— Так мы идем на дело? — спросила она, гладя его по щеке.
Эндрю поймал ее руку, посмотрел на пальцы с отсутствующими фалангами и поцеловал ее ладонь.
— На дело так на дело, — сказал он, вставая.
Такси миновало Уэст-Виллидж, Челси, район Адская кухня, свернуло на восток. Эндрю то и дело оглядывался назад.
— Только без паранойи! — тихонько взмолилась Сьюзи.
— Такси у вашего дома на самом деле было полицейской машиной.
— Водитель раскололся? — спросила она насмешливо.
— Не у одного Олсона есть связи. Он якшается с почтальоном, я — с бывшим инспектором нашего участка. Я звонил ему днем. С такими номерами, как у того такси, ездит полиция.
— Если в нашем квартале орудует взломщик, это все объясняет.
— Я был бы очень рад, если бы все оказалось так просто. Инспектор Пильгес всегда старается найти для меня ответ, но в этот раз… Я попросил его выяснить, кого выслеживает полиция. Его бывшие коллеги были категоричны: сегодня никого из них не направляли на Гудзон-авеню.
— Что-то я не пойму, это была полицейская машина или нет?
— С виду такси, если покопаться, то полиция, а на самом деле — не то и не другое… Такое позволяет себе одна-единственная государственная организация. Теперь понимаете?
* * *
Эндрю и Сьюзи прошли Пенн-Стейшн насквозь, затем спустились на эскалаторе на подземный этаж. В этот поздний час вокзал был почти безлюден. Коридор, куда они свернули, походил на зловещий темный провал. Еще один поворот — и они увидели перила, напротив которых были вывешены копии разрешений на строительство.
— Принимаемся за дело, — сказал Эндрю и достал гайковерт.
Вскрыть деревянную дверь не составило труда.
— Да вы, оказывается, мастер взлома! — похвалила его Сьюзи.
— Весь в дедушку, мастера на все руки! — похвастался Эндрю.
Перед ними открылся подземный проход с редкими тусклыми лампочками на провисшем проводе под потолком. Эндрю включил на всякий случай фонарь и поманил за собой Сьюзи.
— Над нами Восьмая авеню? — спросила она.
— Она самая. Если верить схеме, этот тоннель приведет нас прямиком в подвал почтамта.
Помещение, в которое они вошли, тонуло в беспросветной тьме. Эндрю отдал фонарь Сьюзи и попросил ее посветить на схему у него в руках.
— Направо! — скомандовал он.
Их шаги отдавались многократным эхом. Эндрю жестом остановил Сьюзи и приложил палец к губам, потом немного постоял с выключенным фонарем.
— В чем дело? — спросила она шепотом.
— Мы здесь не одни.
— Это крысы. Их тут тьма!
— Крысы не носят обувь, — возразил Эндрю. — Я слышал шаги.
— Тогда бежим отсюда!
— Я думал, вы смелая! Идите за мной. Может, это действительно всего лишь крысы. Я больше ничего не слышу.
И Эндрю снова зажег фонарь.
Они вошли в бывший сортировочный зал, заставленный старыми деревянными столами, на которых громоздились железные ящики — в их отсеки почтальоны былых времен раскладывали письма. Теперь все покрывал густой слой пыли. Дальше у них на пути были столовая, гардероб, вереница кабинетов в самом плачевном состоянии. Эндрю казалось, что он проник в трюм затонувшего судна.
Снова заглянув в схему, он понял, что они заблудились.
— Мы проскочили винтовую лестницу, она должна была находиться по левую руку.
Старые абонентские ящики прямо у нас над головой. Теперь надо придумать, как до них добраться.
Отдав Сьюзи фонарь, Эндрю развалил нагромождение коробок и обнажил ржавые перила шаткой лестницы, исчезавшей в люке наверху.
— Нам сюда! — сказал Эндрю, стряхивая с себя пыль.
Он полез первым, проверяя прочность каждой ступеньки. Сьюзи не стала дожидаться его разрешения следовать за ним. Она альпинистка, вспомнил он, старая лестница для нее пустяк.
Выбравшись на полуэтаж, Эндрю посветил вокруг и увидел громоздящиеся до потолка ящики с оловянными затычками в замочных скважинах. На каждом красовался позолоченный номер.
Сьюзи благоговейно приблизилась к ящику номер 1933. Эндрю изловчился и своим инструментом протолкнул личинку замка внутрь.
— Теперь ваша очередь.
Распахнув дверцу ящика, он жестом пригласил Сьюзи подойти. Она достала из ящика конверт, надорвала его дрожащими пальцами и прочла на лежавшей в нем визитной карточке единственное слово: «Snegourochka».
Эндрю приложил палец к губам Сьюзи и опять выключил фонарь.
В этот раз оба услышали шорох и дыхание. Крысы так не дышат. Эндрю замер, стараясь вспомнить схему, которую он заучивал наизусть именно для такого случая. Схватив Сьюзи за руку, он потащил ее вдоль стены с ящиками к краю полуэтажа.
Сьюзи обо что-то споткнулась и вскрикнула. Эндрю включил фонарь и навел луч на ведущие вверх ступеньки.
— Сюда! — Он ускорил шаг.
Теперь даже эхо их шагов не могло заглушить гулкий топот двух преследователей.
Эндрю перешел на бег, таща за собой Сьюзи. Путь им преградила дверь, которую Эндрю двинул ногой. Дверь устояла, но второго удара щеколда не выдержала. Он захлопнул дверь за собой и заблокировал железным ящиком.
Они выскочили в забитый рухлядью зал, где им в нос ударила густая вонь мочи и экскрементов. Видимо, когда-то здесь было логово бездомных. Это значило, что отсюда есть лаз наружу. Эндрю нашарил лучом фонаря дыру в потолке, пододвинул под нее каркас стола, поднял на него Сьюзи. Та с поразительной ловкостью подтянулась и исчезла в люке. Торопясь следом за ней, Эндрю услышал за спиной удары в дверь, потом грохот: это рухнули ящики — оставленная им шаткая баррикада.
Сьюзи указала на маленькое незарешеченное окно: похоже, через него бездомные проникали в свое жилище. Окошко вело в бетонный желоб, тянувшийся вдоль фасада почтамта на 31-й стрит. Хорошо, что в желобе не было воды.
Обоим пора было вдохнуть свежего воздуха. Эндрю прикинул, что они, вероятно, опередили преследователей на пару минут. В этом темном рву ниже уровня улицы их могли настигнуть и…
— Сматываемся! — распорядился Эндрю.
* * *
Выбравшись на тротуар, они перебежали попутные полосы Восьмой авеню и, стоя на осевой, остановили такси. Эндрю велел водителю доставить их в Гарлем. Когда они миновали 80-ю улицу, он сказал, что передумал, и попросил везти их назад, в Гринвич-Виллидж.
Пока такси ехало по Вест-Сайд-Хайвей, Эндрю бурлил от негодования.
— Вы говорили кому-нибудь, куда мы собираемся сегодня вечером? — спросил он, играя желваками.
— Конечно нет! За кого вы меня принимаете?