— Могу я взять вашу шапку, мистер Джексон?

— Нет, спасибо.

Он откинулся в удобном кресле, но расслабился только когда самолет оторвался от земли. Теперь-то до него наконец начало доходить, что он действительно сбежал. Но куда? Он бросил взгляд влево: отныне, пока он не выполнит свою часть сделки, при нем всегда, днем и ночью, будет кто-нибудь.

В течение всего полета в Германию Романов ни разу не открыл рта, разве что для того, чтобы съесть поставленную перед ним закуску. Коннор съел все, что ему дали, и провел время, читая журнал авиакомпании «Финнэйр». К тому времени, как самолет приземлился во Франкфурте, он знал все о саунах, метании копья [47] и зависимости финнов от русской экономики.

Когда они шли в зал для пассажиров на пересадку, Коннор сразу же заметил агента ЦРУ. Он быстро оторвался от Романова и, к его явному облегчению, вернулся к нему через двадцать минут.

Коннор знал, что ему будет нетрудно сбежать от своего сопровождающего, когда он окажется на своей территории, но он также знал, что если он попытается сбежать, они выполнят угрозу, которую ему так ярко описал Большенков. Он дрожал при мысли, что они хоть пальцем тронут Мэгги или Тару.

Самолет компании «Юнайтед Эйрлайнз» вылетел в Вашингтон точно по расписанию. Коннор съел и первое и второе блюда. Как только стюардесса убрала его поднос, он нажал кнопку на ручке сиденья, откинулся назад в кресле и начал думать о Мэгги. Как он завидовал ей, что она… Через несколько минут он уснул в самолете — впервые за двадцать лет.

Когда он проснулся, подавали закуску. Он, наверно, был единственным пассажиром, который съел все, что ему дали, в том числе две маленькие баночки джема.

В последний час перед приземлением он вернулся мыслями к Крису Джексону. Коннор знал, что он никогда не сможет его отблагодарить, но был твердо намерен сделать все возможное, чтобы поступок Джексона не остался бесполезным.

Он вернулся мыслями к Декстер и Гутенбургу, которые сейчас считают его мертвым. Сначала они послали его в Россию, чтобы спасти собственную шкуру. Затем они убили Джоан, потому что она могла рассказать Мэгги что-то нежелательное. Сколько еще времени пройдет, пока они не решат, что и сама Мэгги — слишком большой риск, и от нее тоже нужно избавиться.

— Говорит капитан. Мы приземляемся в международном аэропорту имени Даллеса. Экипаж самолета, пожалуйста, приготовьтесь к посадке. От имени компании «Юнайтед Эйрлайнз» я приветствую вас в Соединенных Штатах.

Коннор открыл свой паспорт. Кристофер Эндрю Джексон вернулся на родину.

Глава двадцать пятая

Мэгги приехала в аэропорт имени Даллеса за час до прибытия самолета. Коннора это всегда раздражало. Мэгги просмотрела табло прибывающих самолетов и с радостью увидела, что самолет из Сан-Франциско должен приземлиться вовремя.

Она купила в киоске «Вашингтон Пост» и прошла в ближайшее кафе, где уселась на табуретку у стойки и заказала черный кофе и круассан. Она не заметила двух мужчин, сидевших в другом углу; один из них тоже делал вид, будто читает «Вашингтон Пост». Но как бы тщательно она ни разглядывала тех, кто был в зале ожидания, она не заметила бы третьего мужчину, которого больше интересовала она, нежели табло, на которое он смотрел. Он-то заметил двух мужчин в углу кафе.

Мэгги прочитала «Вашингтон Пост» от корки до корки, каждые несколько минут поглядывая на часы. К тому времени, как она заказала вторую чашку кофе, она читала приложение о России, выпущенное в ожидании предстоящего визита в Вашингтон президента Жеримского. То, что она прочитала о коммунистическом вожде, явно не внушало доверия: он казался ей человеком из прошлого.

Третью чашку кофе она допила за двадцать минут до того, как самолет из Сан-Франциско должен был приземлиться. Она соскользнула с табуретки и направилась к ближайшему ряду таксофонов. Два человека последовали за ней, а третий перешел из одного темного места в другое.

Она набрала номер сотового телефона. Когда ее заместительница взяла трубку, она сказала:

— Доброе утро, Джекки. Я просто звоню, чтобы узнать, все ли в порядке.

— Мэгги, — женщина старалась говорить не слишком раздраженно, — сейчас семь часов утра, и я все еще в постели. Ты мне звонила вчера, помнишь? Университет на каникулах, до четырнадцатого января никто здесь не появится, и после того, как я три года была твоей помощницей, я уж как-нибудь справлюсь без тебя.

— Прости, Джекки, — сказала Мэгги. — Я не хотела тебя будить. Я просто забыла, что сейчас так рано. Обещаю больше тебя не беспокоить.

— Надеюсь, Коннор скоро вернется, и Тара со Стюартом займут тебя по горло в ближайшее время, — сказала Джекки. — Желаю тебе счастливого Рождества, и больше не звони мне до конца января, — добавила она с досадой.

Мэгги повесила трубку, поняв, что она просто старается убить время, и вообще не нужно было тревожить Джекки. Обругав себя, она решила больше не звонить ей до Нового года.

Она медленно пошла к выходу для прилетающих и втерлась в толпу людей, глядевших через окно, как взлетали и садились ранние утренние самолеты. Трое мужчин, не проявляя интереса к тому, какие самолеты уже приземлились, продолжали следить за Мэгги, пока она ждала, что на табло появится сообщение о приземлении рейса 50 компании «Юнайтед Эйрлайнз» из Сан-Франциско. Когда это сообщение наконец появилось, она улыбнулась. Один из троих мужчин набрал одиннадцать цифр на сотовом телефоне и передал эти сведения своему начальнику в Лэнгли.

Наконец через десять минут показались Тара и Стюарт. Мэгги еще никогда не видела свою дочь такой сияющей. Увидев Мэгги, Стюарт широко улыбнулся ей, и эта улыбка напомнила ей безмятежное время их отдыха в Австралии.

Мэгги по очереди обняла их.

— Я так рада вас видеть!

Она взяла одну из сумок Тары и повела их к подземному переходу, ведущему в главный терминал.

Один из мужчин, следивших за ней, уже ждал на кратковременной стоянке на пассажирском сиденьи грузовика-транспортера, нагруженного одиннадцатью новехонькими тойотами. Двое других бежали через стоянку.

Мэгги, Тара и Стюарт вышли на морозный утренний воздух и двинулись к машине Мэгги.

— Мама, не пора ли тебе купить что-нибудь новое вместо этого старого драндулета? — спросила Тара. — Ты купила эту машину, когда я была еще в средней школе, да и тогда она была уже не новая.

— Тойота — это самая безопасная машина на дороге, — строго сказала Мэгги. — Так постоянно пишут в «Справочнике потребителя».

— Никакая машина тринадцатилетней давности не может быть безопасной на дороге, — ответила Тара.

— Во всяком случае, — возразила Мэгги, игнорируя издевку дочери, — твой отец считает, что я должна ее держать, пока он не приступит к новой работе, а там ему дадут машину от компании.