Том принял звонок и ворвался в кабинет Ната без стука.
— Ты победил, ты победил! — закричал он. — 11792 против 11 673: это — перевес всего лишь в сто девятнадцать голосов, но это делает тебя лидером в коллегии выборщиков — двадцать девять против двадцати семи.
На следующий день газета «Хартфорд Курант» указала, что никто из инвесторов «Сидер Вуд» не потерял денег: значит, избиратели ясно дали понять, кого они предпочитают.
Нату предстояли ещё три собрания партийных лидеров и два раунда первичных выборов, прежде чем его кандидатура должна была получить окончательное одобрение. Поэтому он был рад обнаружить, что «Сидер Вуд» быстро стал вчерашней новостью. Эллиот победил на следующем собрании партийных лидеров со счётом 19:18, а четыре дня спустя Нат выиграл первичные выборы со счётом 9702: 6379, что ещё больше увеличило его перевес перед последними первичными выборами. В коллегии выборщиков Нат теперь лидировал со счётом 116:91, и опросы общественного мнения показывали, что в городе, в котором он родился, он был на семь пунктов впереди.
На улицах Кромвеля за Ната агитировали его родители, которые сосредоточили внимание на местных избирателях, а Кэти и Льюк старались убедить молодёжь пойти голосовать. С каждым днём Нат всё более убеждался, что он победит. Газета «Хартфорд Курант» уже начинала гадать, победит ли Нат и Флетчера Давенпорта на будущих губернаторских выборах. Однако Том всё ещё настаивал, чтобы Нат всерьёз отнёсся к телевизионным дебатам с Эллиотом накануне окончательного голосования.
— Мы должны преодолеть последнее препятствие, — сказал он. — Преодолей его, и ты будешь кандидатом. В воскресенье ещё раз снова и снова пройдись по всем вопросам и приготовься ко всему, что может возникнуть в ходе дебатов. Можешь быть уверен, что Флетчер Давенпорт будет смотреть тебя по телевизору и анализировать каждое твоё слово. Если ты споткнёшься, он сразу же выпустит заявление для прессы.
Нат уже жалел, что несколько недель назад согласился провести телевизионные дебаты с Эллиотом в ночь перед последними первичными выборами. Он и Эллиот согласились, чтобы дебатами руководил Дэвид Анскотт. Анскотт был интервьюером, который больше заботился о своей популярности, чем о том, чтобы добиться ответов на важные вопросы. Том считал, что дебаты Ната с Эллиотом будут генеральной репетицией более серьёзных дебатов Ната с Флетчером, когда начнётся борьба за губернаторский пост.
Каждый день до Тома доходили известия, что добровольцы Эллиота оставляют его, а некоторые даже перешли в команду Ната, так что, когда Нат и Том пришли в телевизионную студию, оба чувствовали себя довольно уверенно. Су Лин пришла в студию вместе с мужем, а Льюк сказал, что останется дома и будет смотреть дебаты по телевизору, чтобы потом сказать отцу, как он выглядел на экране.
— Конечно, он будет сидеть на диване вместе с Кэти, — усмехнулся Нат.
— Нет, Кэти уехала домой на день рождения своей сестры, — возразила Су Лин, — и Льюк мог бы поехать вместе с ней, но, честно говоря, он очень серьёзно воспринимает роль твоего советника в вопросах молодёжи.
Вбежал Том и показал Нату последние результаты опроса общественного мнения.
Согласно ему, Нат лидировал с перевесом в шесть процентов.
— Думаю, что теперь помешать тебе стать губернатором может только Флетчер Давенпорт.
— Я успокоюсь, только когда объявят конечный результат, — сказала Су Лин. — Не забывай, какой фокус Эллиот провернул с избирательными урнами уже после того, как мы думали, что подсчёт окончен.
— Теперь он уже испробовал все фокусы, какие мог, — заверил Том.
— Хотел бы я быть в этом уверен! — ответил Нат.
Оба кандидата взошли на сцену под аплодисменты небольшой аудитории. Они встретились в центре сцены и пожали друг другу руки, но оба смотрели только на камеру.
— Это будет программа в прямом эфире, — сообщил публике Дэвид Анскотт, — и мы выйдем в эфир примерно через пять минут. Я задам несколько вопросов, а потом наступит ваша очередь. Если вы хотите задать вопрос одному из кандидатов, говорите кратко и по делу — и, пожалуйста, никаких речей.
Нат улыбнулся и оглядел аудиторию. Его взгляд остановился на человеке, который две недели назад в ресторане задал ему вопрос о «Сидер Вуде». Нат почувствовал, что у него потеют ладони, но он был уверен, что теперь-то он с этим человеком справится. Сейчас он был хорошо подготовлен.
Огни были включены, на мониторе, поставленном на сцене, пошли титры, и Дэвид Анскотт с улыбкой открыл шоу. Когда он представил участников дебатов, каждый из них сделал вступительное заявление длительностью в одну минуту, — шестьдесят секунд на телевидении могут быть очень долгим отрезком времени. После многочисленных репетиций каждый из них мог произнести своё вступительное слово даже во сне.
Анскотт начал с того, что для разминки задал пару подготовленных для него вопросов. Когда кандидаты отвечали, он не развивал затронутые ими темы, а сразу переходил к следующему вопросу, который он читал на стоявшем перед ним телевизионном суфлёре. Затем, выслушав ответы, он обращался к аудитории.
Первый вопрос, превратившийся в небольшую речь, касался свободы женского выбора — делать аборт или рожать ребёнка. Нат, видя, как отсчитываются секунды, улыбнулся. Он знал, что Эллиот по этому вопросу колеблется: он не хотел обидеть ни феминистское движение, ни своих друзей-католиков. Нат ясно дал понять, что он безоговорочно поддерживает право женщин на выбор. Эллиот, как он и ожидал, ответил уклончиво. Анскотт призвал аудиторию задавать дальнейшие вопросы.
* * *
Сидя дома перед телевизором, Флетчер записывал всё, что сказал Нат Картрайт. Нат ясно понимал принципы законопроекта об образовании, и, что важнее, он полагал, что поправки, которые Флетчер хотел внести в законопроект, были вполне разумны.
— Он — очень толковый, — сказала Энни.
— И симпатичный, — добавила Люси.
— Кто-нибудь — на моей стороне? — спросил Флетчер.
— Да, я не думаю, что он — симпатичный, — заявил Джимми. — Но он много думал о вашем законопроекте и явно считает, что это будет одним из ключевых пунктов на выборах.
— Я не знаю, симпатичный ли он, — сказала Энни. — Но ты не заметил, что при определённом повороте головы он очень похож на тебя, Флетчер?
— Ну нет, — не согласилась Люси. — Он куда красивее папы.
* * *
Третий вопрос касался контроля над оружием. Эллиот сказал, что он полностью — на стороне тех, кто стоит за свободную продажу оружия и за право каждого американца защищаться. Нат объяснил, почему он выступает за большие ограничения на продажу оружия — чтобы ситуации, как та, в которую однажды попал его сын, больше никогда не повторились.
Энни и Люси начали аплодировать — так же, как и аудитория на дебатах.
— А никто не напомнит ему, кто был в этом классе вместе с его сыном? — спросил Джимми.