— Будете ли вы ходатайствовать о залоге, мистер Давенпорт?
Флетчер встал.
— Да, сэр.
— На каком основании?
— У миссис Кирстен нет судимости, и она не представляет опасности для общества. Она — мать двоих детей: Алана, семи лет, и Деллы, пяти лет. В настоящее время они живут у своей бабушки в Хартфорде.
Судья обратился к генеральному прокурору.
— Есть ли у штата какие-нибудь возражения, мистер Стэмп?
— Определённо есть, ваша честь. Мы возражаем против залога не только потому, что здесь имеет место обвинение в преступлении, караемом смертной казнью, но и потому, что убийство было преднамеренным. Поэтому мы считаем, что миссис Кирстен представляет опасность для общества, а кроме того, она может покинуть территорию, находящуюся под юрисдикцией штата.
Флетчер встал.
— Я вынужден возразить, ваша честь.
— На каком основании, мистер Давенпорт?
— Это действительно обвинение в преступлении, караемом смертной казнью, так что возможность покинуть штат едва ли имеет отношение к делу, ваша честь. И, во всяком случае, дом миссис Кирстен находится в Хартфорде, где она зарабатывает на жизнь, работая уборщицей в больнице «Сент-Мери», и оба её ребёнка учатся в местной школе.
— Какие-нибудь ещё соображения, мистер Давенпорт?
— Нет, сэр.
— В освобождении под залог отказано, — сказал судья и стукнул молоточком. — Суд объявляет перерыв до понедельника семнадцатого числа.
— Всем встать!
Покидая зал судебного заседания, судья Абернети подмигнул Флетчеру.
* * *
Тридцать четыре минуты и десять секунд. Нат не мог скрыть радости: он не только побил свой собственный прежний рекорд, но и занял шестое место в университетском соревновании; это значило, что его должны отобрать для участия в соревновании с Бостонским университетом.
Пока Нат делал разминку, к нему подошёл Том.
— Почему бы нам сегодня не устроить праздничный ужин? Мне нужно кое-что с тобой обсудить перед тем, как я отправлюсь обратно в Йель.
— Сегодня не могу, — ответил Нат по пути в раздевалку. — У меня свидание.
— С кем-нибудь, кого я знаю?
— Нет, — сказал Нат. — Но это — моё первое свидание за много месяцев, и я немного нервничаю.
— Капитан Картрайт нервничает? Что же будет дальше? — ехидно спросил Том.
— В том-то и проблема, — ответил Нат. — Она думает, что я — одновременно Дон Жуан и Ал Капоне. [38]
— Она хорошо разбирается в людях. Расскажи мне о ней.
— Да о чём рассказывать! Мы столкнулись друг с другом на вершине холма. Она умна, зла, красива и думает, что я — мерзавец.
Затем Нат кратко изложил свою беседу с ней перед столовой.
— Ралф Эллиот успел опередить тебя, — заметил Том.
— К чёрту Эллиота! Ты думаешь, мне надеть пиджак и галстук?
— Ты не просил такого совета с тех пор, как мы учились в Тафте.
— А тогда мне нужно было одалживать у тебя пиджак и галстук. Ну, так что ты посоветуешь?
— Надень парадный мундир с орденами.
— Нет, серьёзно?
— Это безусловно подтвердит её мнение о тебе.
— Я как раз хочу рассеять её заблуждение.
— Ну, тогда постарайся взглянуть на дело с её точки зрения.
— Слушаю тебя.
— А она, по-твоему, что наденет?
— Понятия не имею. Я видел её только два раза в жизни, и в первом случае на ней были шорты, забрызганные грязью.
— Она, должно быть, тогда очень сексапильно выглядела, но вряд ли она придёт на свидание в шортах, так как она была одета при вашей второй встрече?
— Элегантно и сдержанно.
— Так последуй её примеру, но это будет нелегко, потому что ты и элегантность — это две вещи несовместимые; и, судя по твоим рассказам, вряд ли она думает, что ты способен проявлять сдержанность.
— Отвечай на вопрос, — сказал Нат.
— Я бы посоветовал тебе одеться небрежно, — ответил Том. — Рубашка, но не футболка, брюки и свитер. Я бы мог, конечно, как твой советник по портняжной элегантности, пойти с вами на ужин.
— Я не хочу, чтобы ты к нам даже близко подходил, потому что ты сразу в неё влюбишься.
— Тебе эта девушка действительно так нравится? — тихо спросил Том.
— Я думаю, что она очаровательна, но это не мешает ей относиться ко мне недоверчиво.
— Но если она согласилась пойти с тобой ужинать, значит, она не думает, что ты так уж плох.
— Да, но условия нашего соглашения были несколько необычны, — и Нат рассказал Тому, какое обещание он дал, прежде чем она согласилась на свидание с ним.
— Да, как я уже сказал, крепко тебя прихватило, но это не меняет того факта, что мне нужно с тобой кое о чём поговорить. Как насчёт завтрака? Или ты будешь есть яичницу с беконом в обществе этой таинственной восточной дамы?
— Я буду очень удивлён, если она на это согласится, — задумчиво сказал Нат. — И разочарован.
* * *
— Сколько времени, по-твоему, продлится этот судебный процесс? — спросила Энни.
— Если мы не признаемся в предумышленном убийстве, но признаемся — в непредумышленном, процесс может закончиться за один день, и потом будет нужен ещё один день для объявления приговора.
— Это возможно? — спросил Джимми.
— Да, штат предлагает такую сделку.
— Какую сделку? — спросила Энни.
— Если я соглашусь, чтобы она признала себя виновной в непредумышленном убийстве, Стэмп попросит только три года заключения. Это означает, что при хорошем поведении и условно-досрочном освобождении Анна Кирстен может выйти на волю через полтора года. Иначе штат будет обвинять её в убийстве первой степени и настаивать на смертной казни.
— В нашем штате никогда не посадят на электрический стул женщину за убийство мужа.
— Согласен, — сказал Флетчер, — но строгие присяжные могут послать её в тюрьму на девяносто девять лет, а поскольку моей подзащитной — всего двадцать пять, не могу не признать, что, может быть, ей стоит согласиться на полтора года: по крайней мере, она сможет надеяться провести остаток жизни со своей семьёй.
— Верно, — сказал Джимми. — Но я спрашиваю себя: почему генеральный прокурор готов согласиться на три года заключения, если он знает, что у него — такое стопроцентное дело о предумышленном убийстве? Не забудьте, что она — негритянка, убившая белого мужчину, а по крайней мере двое присяжных будут неграми. Если ты будешь вести дело умно, негров может оказаться трое, и тогда ты практически можешь быть уверен, что присяжные не придут к единому мнению.