От станции Флетчер взял такси и был несколько удивлён, увидев, что его машина уже — перед домом, а в багажнике лежат два чемодана. Энни сошла с крыльца с Люси на руках.
По пути в Хартфорд Энни сообщила подробности, которые она узнала от своей матери. У Гарри случился инфаркт через несколько минут после того, как он утром прибыл в Капитолий, и его сразу же отвезли в больницу. С ним — Марта и Джимми. Джоанна и дети уже едут из Вассара.
— Что говорят врачи?
— Что слишком рано делать какие-то выводы, но папу предупредили, что если он не перестанет так же много работать, инфаркт может повториться, и тогда он окажется смертельным.
— Перестанет много работать? Да Гарри и слов-то таких не знает. Он всё время превышает разрешённую скорость.
— Возможно, — ответила Энни. — Но мы с мамой сегодня скажем ему, что он должен снять свою кандидатуру на следующих выборах.
* * *
Билл Рассел посмотрел на Ната и Тома.
— Я всегда на это надеялся, — сказал он. — Через пару лет мне будет шестьдесят, и мне кажется, я заслужил право не открывать банк каждый день в десять часов утра и не запирать дверь, уходя вечером домой. Мысль о том, что вы оба теперь будете работать вместе, сердце моё наполняет радостью.
— Мы чувствуем то же самое, — сказал Том. — С чего, по-твоему, мы должны начать?
— Конечно, я знаю, что за последние годы наши конкуренты нас опередили — наверно, потому что как семейная фирма мы уделяли больше внимания отношениям с клиентами, чем практическим результатам. — Нат кивнул в знак согласия. — Вы также знаете, что другие банки хотели приобрести наш контрольный пакет, но я не хотел бы, чтобы наш банк в конце концов стал анонимным филиалом какой-то большой корпорации. Так я вам скажу, что я имею в виду. Я хочу, чтобы за первые шесть месяцев вы перевернули банк шиворот-навыворот. Я даю вам carte blanche: [50] вы можете задавать любые вопросы, открывать любые двери, читать любые папки, изучать любые счета. Через шесть месяцев вы мне доложите, что нужно сделать. И не бойтесь меня обидеть, потому что я знаю: чтобы банк дожил до следующего столетия, он должен быть капитально перестроен. Итак, каков ваш первый вопрос?
— Могу я получить ключи от входной двери? — спросил Нат.
— Зачем? — спросил мистер Рассел.
— Потому что в наши дни банк должен открываться раньше, чем в десять утра.
Когда Том вёз его обратно в Нью-Йорк, они с Натом начали разбирать свои обязанности.
— Папа был очень тронут тем, что ради него ты отказался от предложения, которое тебе сделал «Чейз-Манхэттен».
— Ты принёс такую же жертву, когда ушёл из «Бэнк оф Америка».
— Да, но старик всегда рассчитывал, что я займу его место, когда ему стукнет шестьдесят пять, а я как раз собирался его предупредить, что мне это не улыбается.
— Почему?
— У меня нет идей насчёт того, как спасти банк, а у тебя есть.
— Спасти? — переспросил Нат.
— Да, нечего себя обманывать. Ты изучил балансовый отчёт, так что ты хорошо знаешь, что у нас только-только хватает денег, чтобы мои родители могли сохранять свой прежний уровень жизни. Но прибыли уже несколько лет не поднимались: дело в том, что банку больше нужен твой творческий дар, а не моя работоспособность. Так что давай договоримся об одном: я собираюсь подчиняться тебе как главе фирмы.
— Но всё-таки тебе нужно стать председателем правления, когда твой отец уйдёт на пенсию.
— Почему? — спросил Том. — Ведь именно ты будешь принимать все стратегические решения.
— Потому что банк носит твою фамилию, а в таком городе, как Хартфорд, это всё ещё кое-что значит. Столь же важно, чтобы клиенты никогда не узнали, что намерен сделать глава фирмы, находящийся за кулисами.
— Я соглашусь на это при одном условии — чтобы все зарплаты, все премиальные и прочие финансовые вознаграждения распределялись поровну, — сказал Том.
— Очень великодушно с твоей стороны.
— Вовсе нет, — ответил Том. — Это — скорее расчёт, чем великодушие, потому что пятьдесят процентов тебя даст более высокую прибыль, чем сто процентов меня.
— Не забудь, что из-за меня банк Моргана только что потерял целое состояние.
— Я не сомневаюсь, что этот опыт тебя чему-то научил.
— Как мы оба научились на опыте столкновения с Ралфом Эллиотом.
— Сейчас это имя быльём поросло. Кстати, не знаешь, чем он занимается? — спросил Том.
— Я слышал, что после Стэнфорда он стал большой шишкой в какой-то нью-йоркской юридической фирме.
— Не хотел бы я быть его клиентом, — сказал Том.
— Или, если на то пошло, клиентом юриста, выступающего против него.
— По крайней мере, об этом мне сейчас не надо беспокоиться.
— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, Том, потому что если что-нибудь у нас пойдёт не так, он захочет представлять противоположную сторону.
* * *
Они сидели кружком около кровати, болтая о чём угодно, только не о том, о чём думали. Единственным исключением была Люси, которая прочно уселась на середине кровати и обращалась со своим дедом так, словно он был конём-качалкой. Дети Джоанны вели себя более сдержанно. Флетчер поверить не мог, как быстро растёт Гарри-младший.
— А теперь, пока я ещё не очень устал, — сказал Гарри, — я хочу поговорить с Флетчером наедине.
Марта выдворила всех членов семьи из палаты, явно зная, о чём её муж хочет побеседовать со своим зятем.
— Увидимся дома, — сказала Энни, уволакивая упирающуюся Люси.
— А после этого нам нужно ехать обратно в Риджвуд, — напомнил ей Флетчер. — Я не могу позволить себе завтра опоздать на работу.
Энни, закрывая дверь, кивнула. Флетчер подвинул стул к кровати сенатора.
— Я долго обдумывал то, что собираюсь сказать, — начал сенатор. — Единственный человек, с которым я это обсудил, — это Марта, и она со мной полностью согласна. И, как многое из того, что было сделано за последние тридцать лет, я не уверен, что это изначально не была её идея. Я обещал Марте, что не выставлю свою кандидатуру на будущих выборах. — Сенатор помедлил. — Вижу, что вы не возражаете; из этого я заключаю, что в этом вопросе вы согласны с моей женой и дочерью.
— Энни предпочла бы, чтобы вы жили до глубокой старости, чем умерли, произнося речь в Сенате даже на самую важную в мире тему, — сказал Флетчер, — и я с ней согласен.
— Я знаю, Флетчер, что они правы, но мне будет недоставать Сената.
— И Сенату будет вас недоставать, сэр, как вы можете видеть по карточкам и букетам цветов в этой палате.