Мексиканец встал, пожал руку сэру Хеймишу и вышел из номера. Дэвид Хит, немного вспотев, проводил его. В холле он потной рукой пожал руку мексиканца.
— Спокойной ночи, Виктор. Я уверен, что все будет улажено завтра к двенадцати часам.
— Надеюсь, — ответил мексиканец, — потому что это в ваших интересах, — добавил он и пошел к двери, насвистывая.
Когда Дэвид Хит вернулся в номер, сэр Хеймиш все еще сидел за столом, держа стакан воды в руке.
— Я не могу поверить, что такое… такое возможно. Чтобы такой человек мог представлять государственного чиновника, министра правительства?
— Не сомневаюсь, что он его представляет, — ответил Дэвид Хит.
— Расстаться с четырьмя миллионами и отдать их такой личности…
— Согласен с вами, сэр, но таким образом здесь занимаются бизнесом.
— Я не могу в это поверить, — сказал сэр Хеймиш. — Я не хочу в это верить. Первое, о чем я хочу вас просить, устройте мне аудиенцию у министра завтра утром.
— Ему это не понравится, сэр. Его роль станет явной, а такая позиция доставит ему неприятности.
— К черту его неприятности! Разговор идет о взятке, вы понимаете это, Хит? О взятке, сумма которой составляет почти четыре миллиона долларов. Неужели у вас нет принципов, молодой человек?
— Я вас понимаю, сэр. Все-таки я советовал бы вам не обращаться к министру. Он не хочет, чтобы ваш разговор с мистером Пересом был зафиксирован.
— Вот уже тридцать лет я руковожу компанией, мистер Хит, и позвольте мне судить, что я хочу зафиксировать.
— Да, конечно, сэр.
— Я хочу встретиться завтра утром с министром. Будьте добры, договоритесь об этом.
— Если вы на этом настаиваете, сэр.
— Да, я настаиваю.
Хит провел в своем номере бессонную ночь. Ранним утром он доставил написанное от руки личное письмо министру, и вскоре после этого за предпринимателем из Шотландии была послана машина.
Сидя на заднем сиденье черной машины министра, на капоте которой развевался флажок, сэр Хеймиш смотрел на шумную толпу куда-то спешащих, энергичных людей, которая проплывала мимо него. Они оказывали машине уважение, пропуская ее.
Шофер остановил машину у здания Министерства строительства и общественных работ на проспекте Реформ и проводил сэра Хеймиша по длинным белым коридорам к приемной министра. Спустя несколько минут помощница министра пригласила сэра Хеймиша пройти в кабинет шефа и, войдя вместе с ним, заняла место по соседству. Министру, мужчине с суровым выражением лица, вероятно, было далеко за шестьдесят. Он был одет в безупречно сшитый белый костюм и белую рубашку со светло-голубым галстуком. Министр встал, протянул гостю руку через громадный стол, обтянутый зеленой кожей, и сказал:
— Присаживайтесь, сэр Хеймиш.
— Благодарю вас, — ответил тот, чувствуя себя в кабинете министра почти как дома. На потолке медленно вращался пропеллер вентилятора, хотя от этого спертый воздух комнаты не становился лучше. Позади кресла министра висел фотопортрет президента Хосе Лопеса Портильо в полный рост.
Под портретом висел гербовый щит.
— Я вижу, вы учились в Кембридже.
— Вы не ошиблись, сэр Хеймиш. Я был студентом Корпус-Кристи-колледжа три года.
— Значит, вы хорошо знаете мою страну, сэр.
— У меня осталось множество приятных впечатлений от пребывания в Англии, сэр Хеймиш. Более того, я приезжаю в Лондон, когда бываю в отпуске.
— Вы должны побывать в Эдинбурге.
— Я уже побывал там, сэр Хеймиш. Два раза я присутствовал на Эдинбургском фестивале и теперь знаю, почему ваш город называют Северными Афинами.
— Вы хорошо осведомлены, господин министр.
— Благодарю вас, сэр Хеймиш. Теперь я должен спросить, чем я мог бы помочь вам. Письмо вашего помощника оставило у меня смутное впечатление.
— Господин министр, моей компании была оказана честь реализовать проект строительства окружной дороги вокруг столицы. Надеюсь, что тридцатилетний опыт строительства, из которых двадцать лет приходятся на строительство в странах третьего мира… — он чуть было не сказал «в слаборазвитых странах», но вовремя вспомнил, что Дэвид Хит предупредил его не употреблять это выражение, — был для вас, господин министр, естественным основанием выбрать нашу компанию для заключения контракта.
— Конечно, учитывалось и это, но также и преимущество в плане окончания работ в срок и по заранее обусловленной смете, — ответил министр. — Лишь дважды вы вынуждены были внести изменения в смету. Первый раз в Уганде, где строительство задерживалось из-за притязаний Иди Амина, и второй раз, если мне не изменяет память, в Боливии при строительстве аэропорта, когда оно задержалось на полгода из-за землетрясения. В обоих случаях условия контракта были пересмотрены и указаны новые затраты на строительство. Мои советники считают, что в обоих случаях вы понесли убытки. — Министр достал из кармана шелковый платок и вытер пот со лба. — Мне бы не хотелось, чтобы вы подумали, будто мое правительство слишком легко принимает решение, с кем заключать контракт.
Сэр Хеймиш был потрясен не только тем, что министру были известны такие подробности, но еще и тем, что на его письменном столе не было никаких заметок. Внезапно он почувствовал, какую глупость сделал, ничего не разузнав ни о карьере министра, ни о его биографии.
— Разумеется, я так не думаю. Мне очень лестно ваше отношение, и это тем более вынуждает меня обратить ваше внимание на неприятный факт…
— Прежде чем мы перейдем к другим вопросам, я хотел бы задать вам несколько вопросов. Вы не возражаете?
— Конечно нет, господин министр.
— Считаете ли вы сумму в тридцать девять миллионов сто двадцать одну тысячу сто десять долларов приемлемой при любых обстоятельствах?
— Да, господин министр.
— Позволяет ли эта сумма закрыть смету без убытков и в то же время принести определенную прибыль вашей компании?
— Да, господин министр, но…
— Превосходно. Тогда мне кажется, что вам остается лишь решить, хотите ли вы подписать контракт сегодня в полдень.
Министр сделал особенное ударение на слове «полдень».
Сэр Хеймиш, который никогда не мог понять выражение «кивнуть — то же самое, что и подмигнуть», бросился в глупейшую атаку.
— Тем не менее в контракте имеется один аспект, который, как я понимаю, мне необходимо обсудить с вами с глазу на глаз.
— Вы убеждены в том, что это разумно, сэр Хеймиш?
Сэр Хеймиш заколебался, но всего лишь на миг. Если бы Дэвид Хит слышал весь этот разговор, он встал бы, пожал руку министру, снял колпачок со своей ручки и подписал договор. Но его работодатель не сделал этого.