— К сожалению, уже завтра утром. Рейс в одиннадцать ровно.
— Немного ты себе отвел времени на дела в Нью-Йорке.
— Я прилетел только для того, чтобы увидеть тебя, — напомнил ей Майкл.
Дебби, казалось, была целиком занята своей телятиной.
— Не представляю себе мужчину, который захотел бы развестись с тобой, Дебби. Как это произошло?
— А! Ничего особенного. Он влюбился в двадцатидвухлетнюю блондинку и бросил свою тридцатидвухлетнюю жену.
— Ну и напрасно. Он мог крутить роман с двадцатидвухлетней блондинкой и при этом хранить верность своей тридцатидвухлетней супруге.
— Разве это не взаимоисключающие вещи?
— Я так не думаю. Как никогда не думал, что в страсти к постороннему человеку есть что-то противоестественное. Как ни крути, жизнь — длинная штука, и было бы странно, если б за все это время ты не возжелал другую женщину.
— Мне трудно с тобой согласиться, — задумчиво сказала она. — Мне хотелось бы оставаться верной одному-единственному мужчине.
«Черт возьми, — подумал Майкл, — не очень-то обнадеживающая философия».
— Тебе его не хватает? — сделал он еще один заход.
— Да, иногда. Верно пишут в глянцевых дамских журналах: ты ощущаешь полное одиночество, когда вдруг оказываешься предоставлен самому себе.
«А вот это уже звучит многообещающе», — отметил Майкл и несколько неожиданно для самого себя изрек:
— Да, я все понимаю, но такой человек, как ты, не должен оставаться предоставленным самому себе чересчур долго.
Дебби ничего на это не ответила.
Майкл подлил ей вина почти до краев в надежде, что успеет заказать еще одну бутылку, прежде чем Дебби покончит с телятиной.
— Майкл, ты что, хочешь меня напоить?
— Ну, если ты думаешь, что это поможет, — рассмеялся он в ответ.
У Дебби эта шутка смеха не вызвала. Майкл не сдавался.
— В театре в последний раз давно была?
— Недавно. Ходила на прошлой неделе на «Эвиту». Мне понравилось («Интересно, кто же тебя туда водил?» — подумал Майкл), а вот мама заснула в середине второго действия. Думаю, стоит сходить туда еще раз, но уже одной…
— Останься я здесь подольше, охотно составил бы тебе компанию.
— Было бы неплохо, — заметила Дебби.
— Ну, ничего, обойдемся представлением в Лондоне.
— Со своей женой.
— Официант, пожалуйста, еще бутылку вина!
— Мне больше не надо, Майкл, честное слово.
— Ну хоть немного ты мне поможешь? — Официант удалился. — А ты была в Англии?
— Всего раз, когда Роджер, мой бывший, вывез нас туда всей семьей. Мне у вас понравилось, и я получила от поездки все, что хотела. Боюсь, мы делали именно то, что все и ожидают от американцев в такой ситуации. Тауэр, Букингемский дворец, затем Оксфорд, Стратфорд — и самолет на Париж.
— Не самый подходящий способ узнать Англию. Там есть еще масса всего, что я бы мог тебе показать.
— Подозреваю, что англичане, попадающие в Америку, тоже мало что видят, кроме Нью-Йорка, Вашингтона, Лос-Анджелеса. Ну и, пожалуй, еще Сан-Франциско.
— Согласен, — ответил Майкл, не желавший перечить Дебби.
Официант унес пустые тарелки.
— Как насчет десерта, Дебби?
— Нет-нет, ни в коем случае! Я борюсь с лишним весом….
Майкл мягко приобнял ее за талию.
— Зачем? Ты и так выглядишь просто идеально.
Она засмеялась, он улыбнулся.
— А вот от кофе я бы не отказалась, — сказала Дебби.
— И к нему еще немного бренди?
— Нет, спасибо. Только кофе!
— Черный?
— Черный.
— Два кофе, пожалуйста, — сказал Майкл официанту. И добавил, обращаясь уже к Дебби: — Мне следовало бы пригласить тебя куда-нибудь, где нет такого шума и показухи.
— Ты это о чем?
Майкл взял Дебби за руку. Рука была холодной.
— Мне хотелось сказать тебе что-то такое, что не должны слышать люди за соседним столиком.
— Думаю, здесь, в «Элейн», Майкл, они наслушались такого, что вряд ли их можно чем-то шокировать.
— Ну хорошо… Скажи, ты веришь в любовь с первого взгляда?
— Нет. Но допускаю, что при первой же встрече можно почувствовать физическое влечение к кому-то.
— Как, например, у меня к тебе.
И вновь она оставила его реплику без ответа.
Принесли кофе, и Дебби высвободила руку, чтобы взять чашку. Майкл гнул свое.
— В тот вечер, когда мы познакомились, Дебби, в зале было полторы сотни женщин, но я ни на секунду не мог отвести от тебя взгляд.
— Даже во время просмотра фильма?
— Этот чертов фильм я видел уже раз сто. А вот тебя я боялся не увидеть больше никогда.
— Тронута твоим признанием.
— С чего это вдруг? Думаю, ты такие признания слышишь постоянно.
— Да, — кивнула она. — Но с той поры, как муж оставил меня, я никого еще не воспринимала всерьез.
— Мне очень жаль.
— Не стоит, Майкл. Не так-то просто перешагнуть через человека, с которым ты прожила десять лет. И я сильно сомневаюсь, что разведенные женщины в большинстве своем только и мечтают прыгнуть в постель к первому же встречному, как это любят показывать в современных фильмах.
Майкл снова взял ее за руку, страстно надеясь, что он не относится к категории «первых встречных».
— Замечательный вечер. Почему бы нам теперь не отправиться в «Карлайл» и не послушать сладкоголосого Бобби Коротышку?
Приятель с Эй-би-си рекомендовал этот тактический ход на случай, если Майкл поймет: его дела не совсем безнадежны.
— Да, я с удовольствием бы послушала, — ответила Дебби.
Майкл попросил счет. Восемьдесят семь долларов. Если бы по другую сторону стола сейчас сидела его жена, он бы самым внимательным образом изучил все пункты счета, но это был особый случай. Он просто оставил пять двадцатидолларовых купюр и не стал дожидаться сдачи.
Когда они вышли на Вторую авеню, он взял Дебби за руку, и они направились в сторону центра. На Мэдисон авеню они остановились у витрины магазина, и Майкл стал прицениваться к меховой шубе, часам Картье и платью от Баленсиага. «Хорошо, что магазины в это время уже закрыты», — с облегчением подумала Дебби.
В «Карлайл» они попали как раз к началу одиннадцатичасового шоу. Официант, подсвечивая себе миниатюрным фонариком, провел их через небольшой затемненный зал на первом этаже к столику в самом углу. Майкл заказал бутылку шампанского, а Бобби Коротышка дернул струны и протяжно запел: «Джорджия, Джорджия, о, милая моя…» Из-за шума оркестра лишенный возможности разговаривать с Дебби, Майкл просто держал ее за руку. А когда артист запел «В этот раз все сошлось у нас, а, девчонка моя?», он перегнулся через стол и поцеловал Дебби в щеку. Она обернулась, улыбнулась ему в ответ, и, кажется, вид у нее при этом был слегка заговорщицкий (или он просто принимает желаемое за действительное?), а затем пригубила шампанское. Ровно в двенадцать Бобби Коротышка закрыл крышку рояля и сказал: «Доброй вам ночи, друзья мои. Всем добропорядочным гражданам пора в постель, шалунам, впрочем, тоже». Майкл засмеялся чуть громче, чем следовало. Но порадовался, что Дебби тоже хохочет.