— Тю! Как не найтись? Тебе волшебную да заговоренную, аль обычная сойдет?
— И обычная сойдет, — кивнул я. — Лишь бы точная.
— У меня все карты точные, — отрезал старик. — Не заплутаешь! Вот, держи, сынок. Пять серебрушек с тебя. По сути, меньше семи монет за такую карту не возьму, но для тебя… так уж и быть!
— Вот спасибо вам! Не забуду доброту вашу, — вежливо поклонился я и достал из кармана сложенную книжную обложку. — Мне бы еще вещицу одну опознать…
— Ну-ка, глянем, — близоруко щурясь, поощрил меня старичок писарь.
Принял у меня обложку, осторожно развернул ее и, вглядевшись в непонятные символы, внезапно вздрогнул всем телом и тут же словно окаменел.
Внимание!
— 3 доброжелательности к отношениям с жителями деревни Селень!
— Что?! — у меня из горла вырвался приглушенный вопль. — Да как так?!
— Кхм… — в голосе ожившего старичка заметно поубавилось доброжелательности. — Мне удалось опознать эту… вещь… добрый человек.
Твою мать! Он больше не называет меня по имени! «Добрый человек»! Хорошо хоть не чужеземцем обозвал!
— Возьми, — продолжил писарь, поспешно и словно бы с некоторой брезгливостью протягивая мне обложку. — Вещь опознана. Платы с тебя я не возьму. У нас мирная деревня, добрый человек. Мы поклоняемся светлым богам…
— Как и я! — выпалил я, не глядя принимая обложку и торопливо пряча ее обратно в карман, подальше с глаз долой. — Как и я! Поверьте!
— Хм… но эта вещь…
— Попала ко мне случайно! Я ее нашел! — перешел я в наступление. — Абсолютно случайно!
— Что ж… и не такое бывает, — задумчиво пожевав губами, согласился писарь.
Поздравляем!
+1 доброжелательности к отношениям с жителями деревни Селень!
Уф… хоть частично реабилитировал свое доброе имя! Что за фигня на этой обложке написана?
— Раз так, то дам тебе совет, Росгард, — продолжил старик. — Избавься от этой вещи. Ибо текст, начертанный на выдубленной человеческой коже, не может быть добрым. И уж точно не понравится светлым богам нашим.
Человеческая кожа?!
— П-приму ваш совет близко к сердцу, — запинаясь, выдавил я. — Обязательно!
— Вот и хорошо, — благожелательно улыбнулся старичок, тяжело поднимаясь с места. — Удачи тебе, Росгард. Всего хорошего.
— Всего хорошего, — кивнул я, выдавливая из себя натужную улыбку.
Хлопнула дверь, и я остался в одиночестве.
Отойдя от дома писаря на несколько десятков шагов, я выбрал пустующую лавку и, усевшись, вновь достал чертов предмет из кармана и вгляделся в ставшие понятными слова.
Вгляделся и с недоумением выругался — это было не заклинание или какое-нибудь знание, как я надеялся.
Нет. Это были совершенно обычные, ничем не примечательные, нескладные, длиннющие и абсолютно непонятные стихи!
Тантариалл!
Бурлит и кипит веселье лихое!
Здесь празднуют жизнь!
Здесь славят героев!
Здесь хмель будоражит сердца молодые!
Здесь пенное пиво льется рекой!
Гремят мостовые от танца лихого!
Но если взглянуть чуть глубже, чуть дальше…
Туда, где никто не бывал уж много столетий…
Там ты познаешь древнюю тайну,
Там обретешь ты богатства и знанья!
Но помнить ты должен!
Тут властвует смерть
И живым здесь не место!
Скрыты надежно богатства Безумных
Под толщей земной, глубоко в подземелье.
И сделав лишь шаг под темные своды,
Ты очутишься в царстве могильном.
Те, кто когда-то правили миром,
Здесь возлежат в роскошных могилах.
Тут властвует смерть
И живым здесь не место!
Узкие ходы все ниже ведут
В глубины опасные манят, зовут.
Ярус за ярусом, штольня за штольней
Все дальше спускаться дорогою темной.
Тут властвует смерть
И живым здесь не место!
Факела пламя дрожит и мерцает
В тщетной попытке тьму разогнать
Ломкие кости хрустят под ногами
Воздух наполнен тленом и прахом.
Обломки клинков, доспехи, щиты,
Толстым ковром устилают пещеры.
Тут властвует смерть
И живым здесь не место!
Во тьме раздаются шорохи, звуки
Вскрики, удары, предсмертные хрипы!
Вот кто-то заходится в крике безумном,
Прося лишь пощады у стражей гробницы.
Тут властвует смерть
И живым здесь не место!
Здесь золото свалено тяжкими грудами.
Рубины, алмазы, сапфиры, гранаты
Тускло блестят на надгробьях старинных,
Покрытые густо пылью могильной.
Богатства глубин возлежат на гробницах.
Бери сколько влезет!
Мешки наполняй!
Все будет твоим!
Коль уйти ты сумеешь…
Тут властвует смерть
И живым здесь не место!
Тот, кто дерзнет нарушить мертвых покой,
Подвергнется каре бессмертных созданий.
Они охраняют богатства почивших богов.
Они и судья, и палач, и могильщик!
Горстка героев не вернулась назад,
Почила во мраке забвенья навеки.
Но не будет покоя их телу и душам.
Они лишь солдаты в страже Безумных.
Бездумно шагают во тьме коридоров
Бессмертные зомби на службе титанов.
Тут властвует смерть
И живым здесь не место!
Стоя пред входом в узилище мрака,
Прочти эти строки, коль смел и отважен!
Тантариалл! Виэрто герродий!
Игаррус! Имортус! Иртезий! Могорто!
И дверь загрохочет! И дверь отворится!
А дальше решать тебе самому!
Но помни!!
Тут властвует смерть
И живым здесь не место!
Вот это писанина! Взрыв больного разума! Сжечь к чертям! Или выкинуть куда подальше!
Еще раз выдав цветистую ругательную тираду, я убрал никчемный клочок кожи в карман и, поднявшись с лавки, зашлепал к торговой площади. Пора закупаться необходимым снаряжением.
До заката оставалось всего ничего, и вздумай я добираться до Гнездилища пешком, нипочем не успел бы до темноты. К счастью, этого и не требовалось — был гораздо более быстрый и удобный способ.
В первую очередь я остановился рядом с приземистым игроком-гномом, обладающим солидным выбором осветительного оборудования. Имелось далеко не все из известного мне снаряжения, но этого и не требовалось.