Грим моих гримас и жестов не заметил. Равно как и того факта, что его тело медленно деформировалось и обрастало белоснежной шерстью. По подбородку покатились струйки слюны, между губ показались кончики клыков.
— Но… — прорычал Грим. — Может, ты и достоин, может, ты лучше меня, может сильнее меня. Может, и удача на твоей стороне. Тогда я готов взять свои слова обратно. Если это так, значит, ты владеешь наручем по праву. Тогда оставь его себе. Но прежде сделай мне подарок, Росгард.
— Подарок?
— Да. Совсем небольшой. Подари мне смерть! И тогда мы будем в полном расчете. Я так устал… и давно уже готов умереть. Ведь именно поэтому я преследую таких доблестных героев, как ты, — в надежде на смерть. Вот только еще ни один не устоял перед моей силой.
— Я устоял! — буркнул я, лихорадочно прикидывая свои шансы. — А ты убежал!
Шансов выиграть битву не было.
— Да, — с кривой усмешкой кивнул оборотень. — Поэтому на тебя я возлагаю особенно большие надежды, Росгард. И именно поэтому я сделаю тебе еще один подарок прямо сейчас. Гляди!
Грим разорвал ворот рубахи, явив нашему взору блестящий медальон с выгравированной оскаленной волчьей головой.
Медальон ярко засветился, полыхнул вспышкой и… Грим исчез! Чтобы через секунду появиться в полушаге от меня, нависнув надо мной, как вставший на дыбы медведь гризли. Мои глаза оказались как раз на уровне груди оборотня, и я с оторопью убедился, что не вижу никакого медальона. Серебряный кругляш бесследно исчез.
— Медальон истощен и исчез на несколько часов, — рычащим голосом пояснил Грим, продолжая трансформацию в чудовищного оборотня. — Эти несколько часов тот слабак Грим не сможет воспользоваться силой медальона для побега. Помимо этого, на медальон наложены усиливающие меня чары — сейчас они также не действуют. Я слабее, чем в прошлую нашу битву и тот другой Грим больше не может трусливо скрыться. Понимаешь, что это значит?
— Да. Бой до конца. Ты отрезал себе все пути для побега.
— Верно. Сегодня битва до самого конца. До последнего биения сердца. Твоего или моего сердца, Росгард. Если в живых останусь я, то вырву твое сердце из груди, чтобы убедиться, что оно замерло навсегда! — оборотень наклонился и, понизив голос, насмешливо прошептал: — К тому же тебе ведь нужен этот медальон, чтобы собрать Серебряную Легенду. До тех пор пока я жив, медальон не покинет моей груди.
— Уже покинул, — возразил я, с трудом удерживаясь от того, чтобы сделать шаг назад.
Мало удовольствия видеть, как в пяти сантиметрах от тебя лицо Грима превращается в уродливую морду оборотня.
— Медальон здесь, — совсем уж нечеловечьим голосом прохрипел Грим. — Он всегда здесь. Просто сейчас он на время потерял свою силу, стал неосязаем и невидим, но он здесь. Подарок Мирты отлит из чистого серебра и всегда обжигает мне грудь, когда я в обличье оборотня.
— Пепел Клааса стучит в мое сердце, — пробормотал я, вспомнив одну из прочитанных в арктическом «отпуске» книг.
— Медальон жжет меня! Напоминает о совершенном мною ужасном деянии! Жжёт мне грудь, словно раскаленное железо! — продолжал оборотень. — И я рад этой боли! Я ее заслужил! Медальон может стать твоим. Это легко — просто убей меня. Как только умру — ты сможешь снять медальон с моего мертвого тела. Убей меня!
— Я постараюсь, — пообещал я.
— Ты не надел наруч…
— И без него обойдусь.
— Если погибнешь, наруч вновь вернется ко мне, мальчишка. И даже если ты возродишься из мертвых, тебе его уже не вернуть. А сегодня ты точно умрешь!
— Посмотрим, — пожал я плечами. — Ты главное не убегай — не люблю играть в догонялки.
— Р-р-р-а-а! — взревел оборотень, отшатываясь назад, как от удара. — Я никогда-а-а! Р-р-р-а-а! Не… не…
Слова прервались, из глотки Грима вырвался дикий вой. Висевший над его головой ник вновь изменил надпись и цвет — в воздухе повисла ярко-красная надпись «Грим-оборотень».
Последние судорожные движения, разлетающаяся в клочья одежда, загорающиеся яростным светом глаза и вот, пригнув голову к земле, передо мной стоит гигантский белоснежный волк.
Ну здравствуй, старый знакомый!
Белоснежный волк со злобным рычанием рванулся ко мне — пока еще неуверенно и вяло. Трансформация не завершилась до конца.
С моей руки сорвалась очередь пламенеющих углей, врезавшихся в лобастую морду волка и оставив ему подпалины на белой шерсти. Грима это не остановило, и он резко взмахнул когтистой лапой… со скрежетом прошедшейся по шипастому щиту с серебряным напылением.
Адский вой поранившегося о серебряные шипы оборотня меня почти оглушил. Грим гигантским прыжком отскочил назад. Отразивший удар Бом пошатнулся, но устоял. К нему шагнул Крей, и их щиты с лязгом соединились, отгораживая меня от оборотня.
— Бегите! — выдохнул я.
— Да щас, — смешливо фыркнула вставшая рядом со мной Кэлен, взмахом руки отправляя в полет трассеры пылающих углей. — Уйти в финале фильма из кинотеатра и пропустить самое интересное? Ты шутишь!
— Какая же ты… — прохрипел гном, поверх щита глядя на вновь надвигающегося оборотня.
— Да-да? Какая я?
— М-милая!
— Доктора не бросают пациентов, — звонко крикнул Док, занимая позицию за спинами воинов. — Ауры! Реген! Исцеление!
Фигуру лекаря окутала едва заметная лазурная пелена, прикрывшая нас всех. Воздух задрожал, в нем появились крохотные мерцающие искры. Ауры лечения и регенерации активированы. В довершение всего Док сорвал с пояса «ОзОж», готовясь отхлестать потерпевших до полного здоровья. В правой руке зажат посох с сорока зарядами «большого исцеления».
— Я же гово-ори-ил, — с радостью произнес Орбит, обеими руками хватаясь за жутковатое ожерелье. — С тобой интересно, Росгард. Наф-наф! Страшила! Нюхач! Гольки! Рикки-тикки! Полете-ели-и-и…
Вновь ринувшийся в атаку оборотень словно бы налетел на невидимую и эластичную преграду. Его это не остановило, но он словно бы завяз в болоте, продвижение резко замедлилось. Выпуская из ладони магические угли, а другой кастуя под ноги волка «терновые преграды», я до рези в глазах вгляделся в наступающего врага и убедился, что глаза мне не лгут. Вокруг оборотня витали едва различимые тени. Некоторые, что побольше, по очертаниям напоминали кобольдов — только прозрачных и с неимоверно огромными пастями и темными провалами на месте глаз. Другие, крошечные, обвили лапы волка, всячески стараясь остановить его движение. Духи… Призраки…
Грима-оборотня осаждал целый сонм призраков, замедляя, ослабляя его и выпивая из него жизнь при помощи быстрых укусов своими призрачными ртами.
Пошатнувшись от удара вылезшей из воды каменной пикой, Грим взвыл и клацнул пастью, перекусывая шею призрачного духа кобольда-воина. Призрак вздрогнул, раздался замогильный пронзительный крик. Орбита качнуло, уровень его жизни и маны скакнул вниз, а одно из нанизанных на бечевку кобольдских ушей полыхнуло синим огнем и рассыпалось в прах.