Book.

Прошла, казалось, целая вечность, пока служанки наконец не

оставили меня в одиночестве. Я заставила себя не спешить и

выждать еще несколько минут, чтобы убедиться, что они не

вернутся. В конце концов я выскочила из постели и схватила

склянку. Как я и предполагала, там меня ждала крохотная записка.

«-6s 209 -"со

—

Эй! — прошептала я, следуя инструкции Аспена.

Я осторожно вошла в комнату, освещенную только угасающим

сиянием солнца, которое просачивалось сквозь тонкие шторы, но

его было достаточно, чтобы я могла разглядеть радостное лицо

Аспена.

Я закрыла за собой дверь, и он немедленно бросился ко мне и

подхватил на руки:

—

Как я скучал по тебе.

—

И я по тебе. С этим приемом было столько дел —

вздохнуть некогда.

—

Хорошо, что все уже закончилось. Ну как, ты не очень

устала, пока сюда добиралась? — пошутил он.

Я прыснула:

—

Аспен, серьезно, ты гений.

Идея была до смешного незатейлива. В отсутствие его величества

королева не требовала соблюдения формальностей. Или, может, ей

просто было не до того. В любом случае она предоставила нам

выбирать по собственному усмотрению — ужинать в общем зале

или у себя. Служанки одели меня к ужину, но вместо столовой, я

отправилась в бывшую комнату Бариель.

Он с улыбкой выслушал похвалу и усадил меня в дальнем углу

спальни на подушки, которые уже успел там разложить.

—

Тебе удобно?

Я кивнула, ожидая, что Асиен пристроится рядом, но он не стал

садиться. Вместо этого, передвинул большой диван так, чтобы нас

210 --©о

Э ЛИ ТА

не увидели от двери, а потом подтащил к нему еще и стол, и я

оказалась под его крышкой. Только после этого он взял со стола

какой-то узелок — и уселся около меня.

—

Почти как дома, правда?

Он устроился сзади, так что моя спина оказалась прижата к его

груди. Это положение было таким знакомым, а места под столом

так мало, что мы и в самом деле словно вновь очутились в нашем

крошечном домике на дереве. Возникло такое ощущение, как

будто он взял кусочек чего-то, что я считала потерянным навсегда,

и положил его мне прямо на ладони.

—

Даже лучше, — вздохнула я, приникая к нему.

В следующее мгновение он запустил пальцы мне в волосы. По

спине побежали мурашки.

Некоторое время мы молчали. Я закрыла глаза и сосредоточилась

на дыхании Аспена. Совсем недавно я точно так л<е сидела с

Максоном. Но сейчас все было совершенно иначе. Я не спутала бы

дыхание Аспена ни с чьим другим, даже в толпе. Я слишком

хорошо знала его. А он — меня. Этот глоток покоя был необходим

мне как воздух, и Аспен его дал.

—

Мер, о чем думаешь?

—

Да о многом. — Я вздохнула. — О доме, о тебе, о

Максоне, об Отборе, обо всем.

—

И что же ты думаешь?

—

В основном о том, как все запутано. Мне кажется, я

понимаю, что происходит, а потом — хлоп! — что-нибудь

случается и все переворачивается с ног на голову.

Аспен немного помолчал и осторожно спросил:

—

Твое отношение ко мне сильно изменилось?

—

Нет! — сказала я, придвигаясь ближе к нему. — Если

на свете и есть что-то постоянное, то это ты. Если даже весь мир

полетит вверх тормашками, ты по-преж- нему будешь рядом, как и

раньше. В моей жизни творится такой дурдом, что любовь к тебе

«-6s 211 -"со

отступила на второй план, но знаю, что она никуда не делась.

Совсем глупо звучит?

—• Нет, почему же. Я понимаю, что усложняю тебе жизнь. Но все

равно рад, что у меня еще есть какие-то шансы. — Аспен обнял

меня, как будто мог удержать в объятиях навечно.

—

Я ничего не забыла!

—

У меня иногда возникает такое чувство, что мы с

Максоном участвуем в своей собственной версии Отбора.

Конкурсантов всего двое, только он и я. Один из нас в конечном

итоге получит тебя, и я не могу решить, кто в худшем положении.

Максон не в курсе, что мы состязаемся, так что он, возможно, не

старается в полную силу. С другой стороны, я вынужден

скрываться, поэтому не могу дать тебе всего, что дает он.

Наверное, борьбу нельзя назвать честной по отношению ни к

одному из нас.

—

Зря ты так думаешь.

—

Мер, я не знаю, как еще на это смотреть.

—

Давай не будем об этом, — вздохнула я.

—

Ладно. Тем более что разговоры о принце не до-

ставляют мне никакого удовольствия. Ну а все остальное, что тебя

заботит? Что происходит?

—

Тебе нравится быть солдатом? — спросила я, по-

ворачиваясь к нему лицом.

Он горячо кивнул и развязал узелок с едой.

—

Да, очень. Я думал, буду минуты считать до де-

мобилизации, но это оказалось просто потрясающе. — Он сунул в

рот кусочек хлеба и продолжил: — Ну, есть некоторые очевидные

моменты. Например, я всегда сыт. Им нужно, чтобы мы были

большими, так что еды вдоволь. Конечно, еще уколы делают, —

поправился он. — Но это можно пережить. Вдобавок мне платят.