– И никаких наручников.
– А как насчет еще одного пива после обеда?
– Если будешь отвечать нам как на духу, то с этим проблем не возникнет.
На лице Пита расцвела улыбка.
– Порукам!
Пит повернулся спиной к Грину, чтобы лейтенант смог расстегнуть и снять наручники.
– Это может оказаться неудачной идеей, – проворчал Грин, но наручники все же снял.
– Если он попытается бежать, вы можете просто пристрелить его, – заметила Бреннан.
От этих слов Пит резко вздрогнул.
Чтобы бродяга не подумал, будто она пошутила, Бреннан постаралась, чтобы ее лицо сохранило абсолютно серьезное выражение.
Ресторан предлагал мексиканскую кухню; они заняли столик в самом дальнем углу зала – это было единственное место, на которое они могли рассчитывать при таком необычном спутнике.
Поскольку Бусс и Бреннан сели рядом, Грину досталось весьма неприятное соседство с ароматным Питом.
Не дожидаясь, пока принесут заказ, Бусс спросил:
– Итак, Пит, что же ты видел?
Питу еще не принесли заказанных для него блюд, список которых отнюдь не был коротким, поэтому бродяга чавкал чипсами и потягивал пиво, а на вопрос Бусса он сначала кивнул, а потом, прожевав, ответил:
– Я был на боковой улочке, направлялся в мою аллею.
– Твою аллею? – уточнил Бусс. – Часом, не на ту, что находится возле театра?
– Ну… Я был от нее в нескольких кварталах, но я прибавил шагу, когда увидел чудилу, выходящего из машины.
Бусс подался вперед.
– Ты разглядел машину?
– А то. Уж будьте уверены.
– И какая это была машина, Пит?
– Синяя.
Бреннан почувствовала, как Бусс напрягся, поэтому несколько секунд она очень внимательно рассматривала этикетку своего пива.
С выражением человека, долго и безуспешно пытающегося продеть нитку в иголку, Бусс предположил:
– А марку машины ты, естественно, не опознал. Пит покачал головой.
– Последняя машина, которая у меня была, – это «додж» шестьдесят восьмого года выпуска. А остальные мне как-то ни к чему. Я и его-то не удержал.
– И номера ты тоже не запомнил. – Бусс уже признал свое поражение.
– Не-е. – Пит от души хлебнул пива. – Только чудила-то был странный. Я его потому и заметил.
Когда кто-нибудь вроде такого вот Пита замечает, что человек показался ему странным, – к этому стоит прислушаться внимательнее.
– Что в нем было странного? – вскинул голову Бусс.
– Одет он был как бомж, чудила этот.
– Ты можешь выражаться точнее?
Пит подумал секунду, продолжая чавкать чипсами.
– Он был одет, как я, и морда у него была грязная, как у меня. А только вылез-то он из новой дорогой тачки. Мне это показалось странным. А вам?
– Еще как, – ответил Бусс. – Ты заметил его в этом квартале?
– Нет… Это где-то чуть к востоку отсюда, около Халстеда и Орчарда… там, где дома в два ряда стоят, знаете? Тот тип припарковался в этом районе. Видать, потому, что вокруг никого не было. Повезло ему.
– Повезло? В чем?
– А нашел же дыру, где машину можно приткнуть. Короче, я было подумал – ну его к бесу, пойду себе дальше к аллее… И тут он вылезает из машины, весь из себя такой бездомный, что аж дальше некуда, открывает багажник и вытаскивает оттуда свой пакет с мусором. Ну и перекидывает его через плечо, как долбанный Санта, и идет дальше.
– Куда он направился?
– За угол, потом в сторону Фуллертона и Линкольна, а потом прямо в аллею. А что я? Я всю дорогу шел за ним.
– Зачем ты пошел за ним?
– Издеваетесь, что ли? – Пит фыркнул, продолжая жевать чипсы. – У него же пакет мусорный был… и классная тачка. Если уж он несколько кварталов тащит этот пакет, а не бросил его рядом с машиной, значит, зачем-то ему это надо и он не хочет, чтобы мешок кто-то нашел. А если он не хочет, чтобы пакет кто-то нашел, так, может, он и есть Санта, и Рождество в этом году настанет для Пита гораздо раньше, чем для остальных.
После этих слов Бреннан взглянула на Пита другими глазами. Он был не просто бездомным, он определенно был душевнобольным.
Очень вежливо и мягко она спросила:
– Пит, а что такой умный парень, как ты, делает на улице?
Пит пожал плечами.
– Много всякой дряни было, которая не принесла мне ничего, кроме боли. Ну я и решил уменьшить свои убытки и выбрать дорожку полегче.
Она не совсем поняла, что он имел в виду, и собиралась задать ему еще пару вопросов, но Бусс прервал ее:
– Как выглядел этот Санта?
– Я же сказал! Весь из себя бездомный пижон.
– Будь точнее, Пит. Ты должен отработать свой ужин.
Пит задумался, продолжая жевать. В его бороде застряли крошки сыра и чипсов.
– Ниже меня ростом, немного горбился, так обычно ходят старики… А может, и не совсем так, у него же мешок на плече был, вот он и покосился на сторону. Пакет-то тяжелый был. Еще этот чудила очки надел, темные. Дорогущие. Можно подумать, все бродяги в таких очках разгуливают!
Бусс слегка наклонил голову.
– С чего ты взял, что очки были дорогими?
– Ни с чего я не взял. Мне так показалось. Я обычно различаю дешевку, которую можно стырить без проблем, и дорогие вещи, за которые тебя поймают и посадят.
– Ты хорошо рассмотрел его лицо?
– Только то, что он рожу грязью вымазал. Но он был белый, если вы об этом.
– А какие-нибудь особые приметы? Хоть что-нибудь?
Пит покачал головой и допил свое пиво, языком ловя последние капли.
Потом он обратился к Бреннан:
– Слушайте, а нельзя ли мне получить то, второе, пиво? Люди, я для вас тут языком треплю как сумасшедший, и неплохо бы мне горло промочить.
– Конечно, – сказала Бреннан.
Бусс тоже не возражал, поэтому они подозвали официантку и заказали для Пита еще одну бутылку пива.
Затем агент ФБР спросил лейтенанта Грина:
– Ты можешь выделить мне пару человек для осмотра того места около Орчарда?
– После того как поедим, – ответил Грин, – я сам отвезу туда Пита, так что он сможет указать, где именно видел ту машину.
– Запросто. Только пообещайте, что довезете меня обратно до моей аллеи. – Пит не упустил случая выторговать себе еще что-нибудь.
Грин кивнул и даже слегка улыбнулся.