У нее чуть не сорвалось с языка: «Кто бы говорил». Но она знала, что Бусс прав.
– Извини, – с трудом выговорила Бреннан.
– И что, сказала ли тебе Лиза Витто хоть что-то, чего она не сказала мне?
– Только то, что она любила Стюарта Мюсетти.
– Ей и не нужно было этого говорить, – проворчал Бусс, – и так понятно, что она его любит.
– Я сказала «любила». Обрати внимание на прошедшее время в предложении. Она уверена, что он уже мертв.
Бусс ничего не ответил.
Бреннан задумалась на минуту, потом сказала:
– Ты ведь всегда говоришь, что я мало интересуюсь внешним миром.
– Решила сменить тему, чтобы увести разговор от своего поступка?
Она проигнорировала его сарказм.
– Можешь снова посмеяться над тем, что я не знаю чего-то, разрекламированного поп-культурой…
– Еще как могу.
– Лиза сказала мне, что она уверена – они, то есть семейка Гианелли, увезли ее любимого Стюарта на Песчаном Экспрессе.
Бусс покачал головой.
– Понятия не имею, что бы это могло означать.
– Ты не шутишь?
– Нет. Я действительно не знаю, что значит эта чертовщина.
Бреннан вздохнула, но на этот раз обезболивающее оправдало себя, – боли она не почувствовала.
– Ну что ж, ты в этом не одинок.
– Одно хорошо – список подозреваемых, которые могли бы на тебя напасть, теперь ограничен.
– Как?
– Это обязаны быть Гианелли. Это их почерк. Кроме того, Винсент видел, как ты разговаривала с Лизой.
Бреннан нахмурилась:
– Но ведь ты тоже разговаривал с Лизой, и не раз. Почему же тебя они не тронули?
– Потому что они никогда без крайней нужды не связываются с ФБР или полицейскими. А ты – гражданское лицо.
– Тогда к чему было притворяться моим поклонником и… как это называется?… Разыгрывать со мной?
– Заигрывать.
– К чему он все это делал, если уже тогда собирался послать за мной команду боевиков?
– Возможно, он пытался задержать тебя там, чтобы дать кому-то из своих «шестерок» время собрать команду и погрузить ее в грузовик. – Бусс пожал плечами.
– А не могло это быть обычным нападением, не связанным…
– Сильно сомневаюсь.
– У Джордженсена есть знакомые преступники?
– Ты что, шутишь? – удивился Бусс. – У престарелых серийных убийц обычно нет на подхвате команды накачанных ублюдков. Он пользовался исключительно своими руками.
– Но он действительно серийный убийца, и действительно престарелый. Он убивал молодых людей, но ему было трудно их закапывать. Может быть, у него все же были помощники?
– Бонз, этот слабый старичок чуть не прикончил нас троих безо всякой помощи!
– Принимается… – сказала Бреннан. – Но у кого, по-твоему, больше причин устраивать нападение на меня: у Гианелли, над чьим делом я не работаю, или у Джордженсена, улики по делу которого мне пришлось целых два дня выкапывать буквально из-под земли?
Бусс снова покачал головой.
– Серийные убийцы иногда работают в паре, но я не слышал, чтобы хоть кто-то из них работал вчетвером.
Очень высокий молодой человек в больничном халате и со стетоскопом, висящим на груди, зашел, уставясь в больничную карту, словно примерный школьник в учебник. Он носил строгие очки в металлической оправе, его темные прямые волосы были аккуратно уложены.
Исполненным профессионального интереса тоном он спросил:
– Как мы себя сегодня чувствуем, мисс Бреннан?
Выглядел он совсем юным. Казалось, что он недавно поступил на медицинский факультет, а не работает врачом в клинике.
– Отвратительно, – честно ответила она. – Но достаточно хорошо для того, чтобы рычать на любого, кто использует слово «мы» для обозначения меня и моей боли.
Бусс посмотрел на врача, потом перевел взгляд на Бреннан и прошептал:
– Дуги Ховстер отдыхает.
Она покачала головой:
– Знать не знаю, о ком ты.
Судя по взгляду, которым доктор Келлер наградил Бусса, ему это имя точно о чем-то говорило.
– Я достаточно квалифицирован, чтобы наблюдать доктора Бреннан.
– Сколько вам лет, док? – спросил Бусс. – Двадцать?
– Двадцать семь, – ответил врач, нахмурившись, – если это имеет значение.
– Не обращайте на него внимания, – обратилась к врачу Бреннан. – Интеллект его пугает.
– Что ж, думаю, это не та тема, которая сейчас достойна обсуждения. – Келлер вернулся к своим записям и зачитал вслух: – Сотрясение мозга, два ребра сломаны, сильный ушиб лодыжки, многочисленные гематомы, кровоподтеки, царапины. Подведем итог, доктор Бреннан. Скоро вы будете в полном порядке. Несколько дней постельного режима – и мы с чистой совестью сможем вас выписать.
Мобильный Бусса подал признаки жизни. Доктор Келлер укоризненно нахмурился:
– Посетители обязаны выключать свои телефоны, находясь в палате. Вы…
Агент ФБР мотнул головой и вышел из комнаты в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Врач начал осмотр потерпевшей, и к тому времени, как он закончил, в палату вернулся Бусс.
– Мне нужно уехать, Бонз.
– Без меня ты никуда не поедешь!
Бусс улыбнулся:
– Вижу, тебе и вправду полегчало. Слушай, наше дело становится еще более странным.
– А такое возможно?
– Похоже, что да… Джордженсен сидит под арестом, и все же следующий скелет уже ждет меня. Я выезжаю.
Бреннан резко села на постели, широко открыв глаза.
– Ты имеешь в виду, мы уезжаем?
– Доктор Бреннан… – попытался вмешаться доктор Келлер.
– Где моя одежда? – спросила она у Бусса, игнорируя слова врача.
– В шкафу, – ответил агент ФБР. – Но послушай, я и сам справлюсь. Тебе нужно отдох…
– Это еще один скелет! Именно поэтому я должна ехать. Ты ведь для этого меня вызвал в Чикаго, верно?
– Верно, но послушай же…
Доктор Келлер повысил голос:
– Я вынужден вмешаться и настаивать на…
Бреннан показала на иглу капельницы в своей руке:
– Вы сами вытащите ее, доктор, или это сделать мне?
Молодой врач отрицательно покачал головой:
– Я не могу. Ваши повреждения носят такой характер, что…
Бреннан вырвала иглу из вены. Брызнула кровь, и на лице Бусса возникло испуганное выражение, когда она прижала к ранке свою рубашку, чтобы унять кровотечение.