Не успели Дайана и Гейл выйти из машины, как из дома показалась Мишелл в длинной, со складками, коричневой юбке с орнаментом и желто-коричневом топике из какого-то волокнистого материала — то ли хлопка, то ли пеньки. Длинные волосы локонами падали на плечи. Она раскрыла объятия и приветливо улыбнулась Гейл. Не менее бурно она поздоровалась и с Дайаной.
— Заходите, заходите! — Мишелл повела их в дом.
Гейл удивил ее тягучий выговор. Она внезапно остановилась и обернулась. Дайана оставила машину на подъездной дорожке.
— Может, нам лучше поставить автомобиль в гараж?
Дайана кивнула, вернулась, запустила мотор, дождалась, когда Мишелл откроет ворота, завела «таурус» внутрь и выключила зажигание. Петли скрипнули, хозяйка с трудом закрыла створку.
— Крис обещал смазать, — объяснила она. — Никак не соберется.
Мишелл увела гостей с вечернего зноя в созданную кондиционерами прохладу дома. Женщины миновали вход с полом из плитки и оказались в просторном помещении, которое совмещало в себе кухню, столовую и гостиную.
— Хотели добиться эффекта большого пространства. — Мишелл гордо обвела взглядом стены. — Чаю со льдом?
— С удовольствием.
Дайана осмотрела удобную обстановку. Много дерева и подушек, мексиканские одеяла и большой каменный камин. Одну стену целиком занимал набитый книгами шкаф, другие были сложены из необожженного кирпича. Все очень приземленно. Гейл узнала стоящую на камине керамическую фигурку рассказчицы — ребятишки сидели у нее на коленях, на плечах, прижались к рукам бабушки и затаив дыхание слушали, как она сплетает им сюжет волшебной сказки.
— Хороший дом, — похвалила Дайана, принимая из рук Мишелл большой стакан чая.
— Видели бы вы, каким мы его купили, — усмехнулась хозяйка, провожая женщин в гостиную и усаживаясь в кресло-качалку. — Развалина. Мы его восстанавливали год за годом по кирпичику.
Гейл опустилась на пышные подушки дивана. Дайана устроилась рядом.
— Ну вот. — Мишелл накрутила на палец локон и сделала глоток чаю.
Дайана, продолжая рассматривать убранство дома, тоже пригубила напиток. Она чувствовала некую неловкость. Или это ощущение проникло под крышу вместе с ними? Похоже, ей здесь не рады.
— Где Крис? — спросила Гейл.
— Поехал купить на обед рыбу. Мы решили пожарить ее на гриле. Ты ешь рыбу?
— Да.
— У рыб есть глаза, — напомнила Дайана.
Мишелл удивленно покосилась на нее.
— Сделаю исключение. — Гейл вспомнила рыбные палочки в столовой тюрьмы — напичканные хлебом безвкусные ломти белой массы. — Рыба — это замечательно.
Мишелл, не прекращая крутить локон, снова поднесла к губам стакан с чаем.
— Надеюсь, привезет тунца.
Дайана встала и очень осторожно опустила стакан на лежащую на столе подставку. Она оказалась в идеальном доме и боялась что-нибудь пролить или разбить. Все тут на своих местах. Ни единой пылинки. Видимо, хозяева убрались к приезду гостей. Дайана надеялась, что это так. Ей претила мысль, что кто-нибудь может жить в такой неестественной обстановке, хотя знала, что бывают любители идеального порядка. Пару раз заезжала по вызовам в подобные дома. Но обычно, когда прибывает полиция, лоск и спокойствие в доме уже поколеблены, если не разбиты вдребезги.
— Не возражаете, если я попрыгаю на батуте?
Голубые глаза Мишелл на мгновение округлились, но в следующую секунду губы сложились в любезную улыбку.
— Разумеется. Чувствуйте себя как дома.
Дайана взяла чай и вышла во двор, радуясь возможности покинуть помещение. Она не понимала, что связывало Гейл и Мишелл, но ей показалось, они не очень ладили, и было неприятно на это смотреть. Дайана пересекла газон, развязала шнурки на ботинках, сняла носки и забралась на черную пружинящую сетку. Поначалу попыталась сообразить, как надо двигаться. Дайана пробовала прыгать на батуте всего раз или два в жизни, но запомнила, как это забавно.
А в доме Гейл сняла со стоящего перед диваном грубо сколоченного дубового столика небольшую вазу. Столик мог бы называться кофейным, если бы не его основательность. Гейл сжала вазу в ладонях. Она была белой с бледно-лиловым налетом, а внутри — темно-лиловой. До обжига и окончательной отделки на внешнюю поверхность нанесли миниатюрным инструментом искусный рисунок.
— Сандра сделала, — объяснила Мишелл. — Назвала ее «Ваза, полная воздуха». Завоевала второе место на ярмарке.
— Сколько Сандре лет?
— На первом курсе в Райсе. [39] Но эту вазу закончила, когда училась в школе. А наш сын Райан в предпоследнем классе. Летом работает в спортивном лагере. Сандра уехала в Париж. Такая же любительница всего французского, как ее дед. — Мишелл вздохнула. — Когда мы только приехали сюда, я боялась, что наши дети вырастут ковбоями. Но, слава Богу, пронесло.
Гейл кивнула:
— Рада за вас. — Она действительно испытала это чувство. Рада, что они вышли невредимыми из безумств юности. Не попались и, судя по всему, легко отделались.
Мишелл посерьезнела, посмотрела на Гейл, и что-то переменилось в выражении ее лица.
— Я так переживаю из-за того, что с тобой случилось. — Она перестала крутить волосы, поставила стакан на стол и подалась вперед. — Я не знала, как сказать об этом. — Мишелл кивнула в сторону двери. — Но хочу, чтобы ты помнила: я… мы все… Ужасно, ужасно! Мы себя чувствовали абсолютно беспомощными…
Гейл сделала глоток, опустила стакан и аккуратно промокнула каплю в уголке губ.
— Все в порядке.
— Наверное. Я оглядываюсь назад и вспоминаю, какими мы были. Не сомневались в своей правоте, считали чрезвычайно важным то, чем занимались, полагали, что все вокруг окончательно рушится, знали ответы на все вопросы и возомнили себя людьми, которые изменят мир, сделают его лучше. Все эти бредни о готовности отдать жизнь за то, во что верим… — Мишелл печально покачала головой. — Революция, да и только.
Послышался звук мотора, к дому подъехала машина, и через несколько мгновений в дверь, похрустывая пакетами с продуктами, вошел Крис.
— Дорогая, ты дома?
— Да.
— Я привез сюрприз.
Крис поставил пакеты на отделяющий кухню от гостиной длинный стол. Увидел Гейл, и на его узком лице появилась улыбка. Он оказался выше, чем у нее сохранилось в памяти, в джинсах и синей джинсовой рубашке. Видимо, Крис еще не закончил расти, когда они были знакомы. А теперь достиг отметки шесть футов.
— Давненько не виделись! — Он чмокнул Гейл в щеку. — Как прошло пребывание в гостинице Гадеса? [40] — Он по-прежнему улыбался и говорил непринужденным тоном.