Дзен помедлил с ответом, делая вид, что пьет чай, а на самом деле обдумывая, с чего лучше начать.
– Я мог бы внести вклад в вашу книгу в виде дополнительной главы, – сказал он наконец. – Или, по крайней мере, эпизода, анекдота. В худшем случае – сноски.
– С чем связанной?
– Кое с чем, случившимся тридцать лет назад.
– Видите ли, как я сказал, мои записи, касающиеся того периода, неполны, и память у меня уже не та, что прежде.
Дзен сочувственно покивал.
– Говорит ли вам что-нибудь фамилия Ферреро? – спросил он.
Теперь настала очередь Бранделли маскироваться чайной церемонией.
– Леонардо Ферреро, – уточнил Дзен.
– Возможно.
– Возможно – значит да или скорее нет?
Они обменялись многозначительными взглядами.
– «Возможно» означает, что я хотел бы знать чуть больше о природе вашего интереса, прежде чем решить, какой ответ выбрать. Как законопослушный гражданин я, естественно, готов сотрудничать с властями, несмотря на то, что в данном случае они не обременили себя предоставлением документов, необходимых для того, чтобы я был обязан отвечать. Тем не менее у меня еще сохранилось, пусть потрепанное и вылинявшее, чувство журналистской чести и ответственности. Поэтому, прежде чем ответить и учитывая отсутствие официального документа, я хотел бы узнать немного больше.
Разговорчив, но немного зануден, отметил про себя Дзен, однако, несомненно, умен. Сочетание умения по-профессорски четко формулировать свои мысли с располагающей внешностью плюшевого медведя объясняло причину, по которой Бранделли в свое время пользовался такой популярностью в левых кругах.
– Позвольте мне описать основные факты. Был найден труп. Официально он до сих пор не опознан, однако некто утверждает, что мертвец – Леонардо Ферреро. Мне было поручено провести предварительное расследование, в ходе которого ваше имя всплыло как имя человека, знавшего этого Ферреро.
Ему пришлось не меньше часа провисеть на телефоне в своем гостиничном номере в Лугано, обзванивая сотрудников газеты «Унита» и полицейского управления Милана, прежде чем удалось установить имя и адрес журналиста, которого Марта помнила не то как Брандони, не то как Брандини. Звонок в министерство сократил бы время поиска до нескольких минут, но риск был слишком велик: его местонахождение могли засечь.
Лука Бранделли посмотрел на Дзена в изумлении.
– Леонардо Ферреро? Вот уж не ожидал когда-нибудь снова услышать это имя.
– Так значит, вы его знали?
Бранделли сделал уточняющий жест.
– Мы встречались. Однажды. Давным-давно.
– При каких обстоятельствах?
– Одну минуту. Вы хотите, чтобы я опознал тело?
Дзен помолчал, потом пожал плечами.
– Почему бы нет? Едва ли вам это будет так уж тяжело.
Он достал из кармана конверт, извлек из него фотографии, сделанные австрийским спелеологом, и протянул их Бранделли. Тот нахмурился.
– Где это снято?
– На месте происшествия, там, где труп был найден. Они не очень четкие, к сожалению, и лица не видно. Но от него в любом случае не так уж много осталось, как мне сказали в больнице в Больцано.
– В Больцано?
– Туда увезли труп. Его нашли в заброшенном военном туннеле в Доломитовых горах. Вы, должно быть, слышали об этом по телевидению, хотя теперь эта новость уже, можно сказать, отмерла. Или была умерщвлена.
Бранделли вернул Дзену снимки.
– Бессмыслица какая-то, – со всей определенностью констатировал он. – Насколько мне известно, лейтенант Леонардо Ферреро погиб над Адриатикой во время крушения военного самолета, на котором летел в Триест.
Дзен утвердительно кивнул.
– Согласно официальным данным, Ферреро действительно стал жертвой этого несчастного случая.
– Я не стал бы так определенно утверждать, что это был несчастный случай, но это уже другой вопрос.
– Тем не менее человек, который не преследует никаких политических целей, а имеет к этому делу сугубо личный интерес, уверяет, будто тело, недавно обнаруженное при обстоятельствах, о которых я уже говорил, принадлежит лейтенанту Ферреро. А ведь от Адриатики до Доломитовых гор куда как далеко, к тому же тело нашли на глубине около двухсот метров под землей.
– Значит, этот человек ошибается. Или он сумасшедший. Желает привлечь к себе внимание. А какие доказательства он представил?
– Говорит, что является кровным родственником Ферреро, и анализ ДНК это подтвердит.
– Так пусть сделают анализ.
Дзен поставил чашку на блюдце и попытался откинуться на спинку дивана, однако тот немедленно стал его заглатывать. Дзен не без труда вырвался из диванной утробы и отодвинулся на край.
– К сожалению, это невозможно. Неделю назад карабинеры в четыре часа утра совершили налет на больницу в Больцано, изъяли труп вместе с аудиозаписью предварительного вскрытия и увезли в неизвестном направлении. Министерство обороны уверяет, что жертва – солдат, умерший от действия нервно-паралитического газа, который испытывали в ходе учений, и что его оставили на месте происшествия в целях безопасности: для предотвращения утечки газа пораженную часть туннеля сразу завалили с помощью взрыва. Только вот не была она завалена. Несколько спелеологов спокойно добрались туда, и я сам впоследствии спустился с одним из них и осмотрел место. Короче, дело это имеет все признаки еще одной из наших маленьких «итальянских тайн». Вот я и хотел узнать, не можете ли вы пролить на нее хоть какой-то свет?
Дзен поерзал, сидя на краю дивана, пытаясь найти более удобное положение. На кофейном столе из стекла и стали стояла пепельница, он достал сигареты и вопросительно взглянул на хозяина. Тот сделал красноречивый жест – зачем, мол, спрашивать.
– Это было так давно…
– Вот-вот, именно это все и твердят.
Бранделли встал.
– А я как раз хотел кое-что добавить. Пойду-ка принесу свое досье по этому делу.
Он вернулся меньше чем через минуту с тонкой папкой желтовато-коричневого цвета.
– Полицейский рейд, о котором я упоминал, не был для меня полным сюрпризом, – сказал Бранделли, снова усаживаясь в кресло. – Поэтому я заранее принял меры предосторожности и спрятал самые деликатные материалы в банковском сейфе.
Пока Бранделли быстро перелистывал содержимое папки, Дзен докурил сигарету и потушил окурок.
– Хорошо! – воскликнул журналист. – Я освежил память и готов сделать для вас обзор основных фактов. Не для протокола, конечно, поскольку, напоминаю, соответствующего ордера у вас нет.
– Прекрасно. Я сам действую вне протокола.
– Интересно. Я, разумеется, знаю, что полицейские нередко так поступают, но прежде они никогда не обращались ко мне за помощью. В сущности, они всегда держали меня за врага.