– И что оказалось?
– Вернувшись с Кубы, я узнал о крушении самолета над Адриатикой. Газеты напечатали фотографии двух жертв: пилота и единственного пассажира – лейтенанта Леонардо Ферреро из полка альпийских стрелков, приданного гарнизону, базировавшемуся в Вероне. Я сразу узнал в нем своего информатора по делу «Медузы».
– Что, надо полагать, убедило вас в его реальном существовании?
– Во всяком случае, склонило чашу весов в эту сторону.
Наступило долгое молчание.
– Я делал, что мог, – заметил наконец Бранделли, снова вздохнув. – Кое через кого из призывников, расквартированных в казармах, где жил Ферреро, я выяснил имена двух его сослуживцев, с которыми он якобы близко общался. Написал обоим письма под предлогом сбора материала для статьи на широкую тему «Армия сегодня». Но ни один из них не ответил.
– А что насчет старшего офицера, по приказанию которого Ферреро, если верить его словам, действовал?
Бранделли развел руками.
– Это мог оказаться кто угодно! Ферреро был младшим лейтенантом. Над ним в армейской иерархии возвышалась целая пирамида старших офицеров. Я подумал: если этот человек по-прежнему заинтересован во мне, то сумеет найти способ со мной связаться. Но никто больше не появился.
– Вы обмолвились, будто не уверены, что смерть Ферреро была несчастным случаем. Вероятно, его начальнику эта мысль тоже пришла в голову, и он решил принять урок к сведению?
– Именно это я сказал себе тогда. И действительно так думал, поэтому не закрывал папку со своим расследованием на тот случай, если услышу еще что-нибудь об «Операции Медуза». Но этого так и не произошло, а у меня были более важные и неотложные дела.
– Значит, если допустить, что эта организация существовала на самом деле, ее члены были либо абсолютными любителями…
– Либо высокими профессионалами. Да.
Дзен медленно покачал головой, словно осмысливая услышанное.
– У Ферреро было двое приятелей…
– А что с ними?
– Теперь они должны уже быть в отставке. Вы не пробовали с ними связаться? Вероятно, они могли бы помочь вам закрыть вашу папку. И дать материал для книги.
Лука Бранделли пожал плечами.
– Одним из них был некто Габриэле Пассарини. Сейчас он держит здесь, в Милане, букинистический магазин. Там я и познакомился с ним лет пять тому назад. Бродил по центру города и вдруг увидел в витрине книгу, которую тщетно искал много лет. Я вошел, купил ее, и хозяин дал мне свою визитку. Прочтя фамилию, я поинтересовался, не был ли он в прошлом альпийским стрелком. Он сказал, что был. Тогда я спросил, не знал ли он некоего Леонардо Ферреро.
– И?
Бранделли улыбнулся.
– Он чуть не выставил меня из магазина. Вернее, он сам чуть не выбежал на улицу, в такую ударился панику. Да, скорее любители, чем профессионалы. Не думаю, доктор, что даже вы, имея за спиной всю мощь закона, сможете что-нибудь из него вытянуть.
– Он так тверд?
– Не тверд. Испуган.
Дзен задумался.
– Вы помните название и адрес магазина?
Бранделли извлек из лежавшей у него на коленях папки визитку и протянул Дзену.
– Оставьте себе. Не думаю, что я когда-нибудь еще стану там желанным клиентом.
– А второй друг Ферреро? С ним вы пытались связаться?
Бранделли улыбнулся еще шире.
– Его зовут Альберто Герацци, и он теперь полный полковник и дивизионный командир службы военной контрразведки.
Имя произвело на Дзена должное впечатление.
– Это повышает вероятность того, что они скорее профессионалы, чем любители, – заметил он.
Брандели хлопнул в ладоши.
– Именно! Здесь все противоречит всему. Честно говоря, я потерял всякую надежду узнать правду об этом деле.
Дзен, уставший долго сидеть в неудобной позе, встал с дивана.
– Вы действительно покончили с журналистикой? – спросил он.
– А что?
– Предположим, я найду дополнительную информацию, которая косвенно подтвердит существование заговора «Медузы». Вам было бы интересно написать об этом статью?
Бранделли сделал уклончивый жест.
– Это будет полностью зависеть от характера и подлинности информации.
– Разумеется. Но в принципе?
– В принципе – да.
– И вы сможете ее напечатать?
Теперь вид у Бранделли сделался нерешительным.
– Почему вы хотите, чтобы я это сделал? Вы же полицейский.
– Как уже говорил, я работаю вне протокола. В любом случае вас это не должно смущать. Весь материал, который я вам предоставлю, будет подлинным. Что мне нужно знать, так это сумеете ли вы его опубликовать?
Бранделли расправил плечи не без надменности.
– Мое имя нынче, быть может, и не у всех на устах, но связи и определенная репутация в нужных кругах у меня сохранились. Если материал для статьи наберется, я, разумеется, напишу ее. И конечно же, сумею опубликовать в «Манифесте». А может, даже и в «Репубблике». Важно, чтобы история была документальной. Вы действительно думаете, что здесь есть история?
– А вы?
Бранделли изобразил гримасу усталого смирения.
– Конечно, я был бы рад, чтобы так оказалось. Но… нет, я не верю. Это давно минувшее прошлое. Все, кто знали, что случилось на самом деле – если допустить, будто что-то действительно случилось, – либо уже мертвы, либо будут заметать следы. Они не станут говорить. А теперь, когда нынешний режим успешно запугал судебную власть, вогнав ее в коматозное состояние, не осталось ни одного сколько-нибудь влиятельного лица, которое могло бы их заставить. Поэтому, честно говоря, я не думаю, что существует шанс когда-либо разузнать, что произошло с Леонардо Ферреро и существовал ли в семидесятые годы на самом деле правый военный заговор, преследовавший цель установить контроль над страной. Так или иначе, все это уже история. И никому до нее нет дела, разве что нам с вами это интересно. В наши дни люди думают, что история – это то, что вчера показывали по телевизору.
Дзен застегнул пальто, готовясь выйти на холодную улицу.
– Дело не только в том, чтобы правильно воссоздать ход исторических событий. Некоторые высокопоставленные лица в правительстве заняли публичную позицию в этом деле. Если окажется, что она лжива и вы сможете обнародовать правду, тогда эта история будет на телеэкранах не только сегодня, но и завтра вечером, и еще много времени. Думаете, люди ею не заинтересуются? А вы?
Бранделли подумал.
– Я – безусловно, – ответил он наконец. – Возможно, и они тоже.
– Не нужно недооценивать силу общественного мнения, – напоследок «пальнул» Дзен.