– Что же ты за зверь! – укоризненно произнес один из четверки.
Внезапно все кончилось, чернокожие ушли с достоинством, словно боги, смеясь, разговаривая между собой К не подумав оглянуться, чтобы посмотреть, не преследует ли он их. Они даже нож ему оставили, потому что ни В грош его не ставили. Он был для них просто жалким стариком, запаниковавшим оттого, что какие-то иностранцы попросили у него прикурить.
«Ma che razza di animale sei?» Ну, погодите, скоро они узнают, что он за зверь. Не эти нелегальные иммигранты, которым, слава Богу, и в голову не придет пожаловаться властям на досадный инцидент, а те двое, которые только и имеют сейчас значение. Они скоро точно узнают, что он за зверь! Альберто посмотрел на часы. Повода для волнений не было – до «времени D» оставалось добрых двадцать минут, а ему, чтобы достичь условного места, нужно не более десяти. Он точно рассчитал время, хотя никогда прежде не был в «пункте семь». Это было место, которое он давно берег для одноразового использования так же, как много лет готовил Каццолу. В качестве потенциального ресурса одноразового использования на случай необходимости.
Альберто обратил на Каццолу внимание вскоре после того, как занял пост дивизионного командующего в управлении SISMI. У него уже сложилось ясное представление о том, какого человека он ищет: молодого, опасного, честолюбивого, старательного, послушного, но не слишком умного. Каццола идеально соответствовал этому воображаемому «фотороботу». Альберто взял его под свое крыло, поощрял, льстил ему и произвел в ничего не значащую, но пышно называемую должность своего личного адъютанта. Уже через год Каццола был у Альберто в кармане. «Вы мне как отец родной», – однажды вырвалось у молодого человека.
Когда авторитет устоялся бесповоротно, Альберто испытал своего протеже в нескольких малозначительных, но сугубо незаконных операциях, которые сами по себе никакой важности не представляли. Задача состояла в том, чтобы убедиться, что Каццола готов выполнять любое задание по личному распоряжению Альберто, докладывать о ходе выполнения только ему и строжайше хранить тайну как во время операции, так и после нее. Каццола блестяще выдержал испытание.
Таким образом, когда долгожданная возможность наконец представилась, Альберто уже располагал необходимым инструментом. В течение многих лет он использовал сотрудников Службы для слежки за двумя членами своей бывшей ячейки. Переезд Несторе в Венесуэлу и смена имени и гражданства сбили его со следа, но Сольдани сам «выбежал на ловца», обратившись к Альберто за помощью в осуществлении ряда сомнительных, но очень прибыльных сделок в сфере торговли нефтью и оружием. С Габриэле, под собственным именем владевшим лицензированным антикварным книжным магазином в центре Милана, вообще никаких проблем не было. Но и в том, и в другом случае Альберто действовал с одинаковой предусмотрительностью. Каждый год, в день смерти Леонардо, он посылал обоим пустую открытку: бронзовая скульптура работы Челлини, изображавшая Персея с отрубленной головой Медузы в руке, – чтобы напомнить о событии, которым они оказались повязаны до конца жизни, а также чтобы дать знать, что ему известно их местонахождение.
Однако, как только разразилась гроза, он перешел в наступление, использовав значительные возможности по части сбора информации и технического обеспечения, предоставлявшиеся ему служебным положением, и призвав Каццолу к исполнению его личных приказов. Нестор Мачадо Солорсано, как именовал себя теперь Нecтope, стал первой мишенью. Каццола держал его под неусыпным наблюдением, регулярно докладывая о размеренной, слава Богу, жизни будущей жертвы, а потом проник в машину его жены, чтобы выяснить тип пульта управления автоматическими воротами их виллы. Дальнейшее было лишь вопросом техники: пришлось реквизировать некоторое количество взрывчатки и радиоуправляемый детонатор со склада – для фиктивной антитеррористической операции – и использовать навыки Каццолы в области изготовления бомб. Связав воедино одно с другим, Альберто получил желаемое: скромный сверток и детонатор, настроенный на волну пульта управления воротами.
Пока они с Несторе вели бессмысленную беседу на дальней станции на полпути к Монте Женерозо, Каццола на вокзальной автостоянке основной железнодорожной ветки у озера задействовал другие свои технические умения. Его наставник, бывший профессиональный угонщик автомобилей, приговор которому скостили наполовину благодаря одному из агентов Альберто, хвастался, будто может отключить сигнализацию и открыть любую машину меньше чем за двадцать секунд, не вызвав ничьего любопытства. Каццола оказался его достойным учеником и подложил бомбу под водительское сиденье «BMW мини-купера S» еще до того, как хозяин автомобиля сел в обратный поезд, чтобы спуститься к стоянке.
Одно дело сделано, другое – впереди. Вторая операция в таких случаях труднее первой, поскольку объект уже предупрежден об опасности. Именно поэтому Альберто решил оставить Габриэле напоследок – тот всегда хуже соображал, был более робким и, таким образом, представлял собой менее сложную мишень. Альберто составил свое мнение о нем еще тридцать лет назад, когда все они были младшими офицерами, и не видел причины пересматривать его теперь. На что он совершенно не рассчитывал, так это на то, что Габриэле просто исчезнет.
Но тот исчез. И если бы не глупая ошибка, столь типичная для слабого испуганного человека, – письмо, полное блефа и хвастовства, – Альберто, пожалуй, так бы его и не нашел, пока Габриэле в конце концов не объявился бы сам, вернувшись, как он рано или поздно должен был сделать, к своей обычной жизни. Альберто был готов ждать, если бы понадобилось, но ему это вовсе не нравилось. Ситуация оказалась слишком нестабильной и непредсказуемой, а на кону стояло слишком многое. Для Альберто лично в первую очередь, но и для страны, а пуще всего – для чести и репутации сил, призванных страну защищать. К счастью, все разрешилось наилучшим образом. И раз уж на его долю выпала эта неприятная работа, он лично отправится на север и устранит последнюю угрозу раскрытия давнишней тайны, все эти годы окружавшей «Операцию Медуза».
Он расстегнул пальто и переложил нож из его внутреннего кармана в правый брючный. Слева вдоль улицы, по которой он шел, тянулась высокая стена. Нигде не было видно ни одной машины, и пешеходы не рисковали выходить из дому в такой холод. Альберто открыл металлическую дверь без опознавательных знаков, вошел и прикрыл ее за собой, не запирая.
Ключ от этой двери достался ему почти десять лет назад после знакомства на каком-то приеме с одним из директоров-распорядителей Чинечита. На следующий день Альберто позвонил ему и сказал, что знакомый его знакомого пытается соблазнить замужнюю женщину, пока безуспешно, и у него возникла безумная мысль привести ее на одну из открытых съемочных площадок студии знойной августовской ночью, чтобы там попытать счастья. По вполне понятной причине они не могут войти туда через главные ворота. Друг его друга – видный политический деятель, а муж этой женщины не кто иной как… Так вот, существует ли способ пробраться на площадку, оставшись незамеченным? Речь идет всего о часе или двух, и упомянутые лица, разумеется, все сохранят в тайне, не говоря о том, что будут признательны.