– Благодарю, что уделили мне время, сеньора, и прошу прощения за беспокойство.
Дверь с грохотом распахнулась, и молодой человек проследовал мимо них.
– Пойду погуляю с Констанцо, мама.
– Когда ты вернешься?
– Не знаю. Может, останусь у него ночевать.
– Только обязательно позвони мне. Ты же знаешь – я буду волноваться.
Мужчины покинули квартиру почти одновременно, и в результате им пришлось вместе дожидаться лифта в неловком молчании, которое в конце концов нарушил Сиро.
– Думаю, я знаю, где может быть мой дядя.
Дзен, мысли которого были заняты тем, где провести ночь, посмотрел на него в изумлении, но Сиро ничего не добавил.
Туман снаружи стал еще гуще, чем прежде. Дзен возблагодарил его за милосердие, поскольку туман скрывал от глаз окружающее уродство. Выросшему в Венеции, ему было тяжело привыкать к большинству других городских пейзажей, тем более к такому психотическому бетонному брутализму, лишенному всякого смысла, Не говоря уж о красоте. Молодой человек указал в дальний конец улицы, где сквозь скопление миазмов пробивался неоновый свет.
– Вон там я встречаюсь с моим другом. Идемте, я изложу вам свою догадку.
Пройдя метров двадцать, они оказались возле унылого кафе, расположенного в тыльной части многоквартирного жилого дома. Внутри было пусто, похоже, бармен собирался закрывать заведение. На экране телевизора, подвешенного на штативе над стойкой, шло игровое шоу. Дзен заказал кофе, Сиро – коку.
– Мне это стукнуло в голову, когда тот парень уже ушел, – сказал он.
– Офицер карабинеров, который приходил вчера?
– Если это был офицер карабинеров.
– Что вы имеете в виду?
– Мама была в ванной, когда в дверь позвонили, поэтому открывать пошел я. Он представился карабинером. Я попросил его предъявить удостоверение, он сказал, что у него с собой только визитка. Однако, когда он открыл портмоне, я увидел, хоть и вверх ногами, вставленное в него удостоверение, на котором значилось другое имя и было указано, что он – сотрудник военной контрразведки.
Дзен пристальным долгим взглядом посмотрел молодому человеку прямо в глаза.
– А вы приметливы, ничего не упускаете, – сказал он. Сиро небрежно пожал плечами.
– Может, поэтому я и стал писать компьютерные программы. Все дело в деталях. Это, кажется, действительно мой конек.
Он бросил на Дзена язвительный взгляд.
– А вы так-таки не знали, что тайная полиция гоняется за моим дядей?
– Во всяком случае, меня об этом не уведомили, – невозмутимо ответил Дзен. – SISMI не славится своей готовностью сотрудничать с другими службами. Но нередко ведутся параллельные расследования. И правая рука зачастую не знает, что делает левая.
Дзену показалось, что Сиро колебался – сделать или не сделать по этому поводу некое остроумное замечание, вероятно, политического свойства, – но, видимо, решил воздержаться.
– Как он выглядел? – спросил Дзен.
Сиро снова пожал плечами.
– Если коротко – головорез. Сломанный нос, бритая голова, накачанные бицепсы. У меня, честно говоря, мурашки по коже побежали. Он выспрашивал маму о каком-то «месте в деревне». Она ему ответила, что у Габриэле нет другой собственности, кроме квартиры и Милане. Но что-то запало мне в голову. И только когда появились вы, я сообразил, что все время знал ответ на этот вопрос.
Дзен допил свой кофе и попросил повторить заказ для них обоих.
– Судя по всему, ваш дядя может стать главным свидетелем в очень сложном деле, которое мы расследуем, – Сказал он. – Мы, разумеется, хотели бы как можно скорей с ним поговорить, но, скажу откровенно, мы еще и опасаемся за его жизнь.
– Думаете, ему грозит опасность?
– Я в этом уверен.
– А секретная служба? Она на стороне защиты или нападения?
Дзен долго сидел, уставившись в пол и ничего не отвечая, потом наконец признался:
– Я не знаю ответа на этот вопрос.
Сиро кивнул.
– Просто я не хочу, чтобы с дядей Габриэле случилось что-то плохое. Мы теперь не так часто с ним видимся, но он всегда был очень добр ко мне. Может, это и глупо, по я боюсь оказаться предателем по отношению к нему, если он не желает, чтобы его нашли.
Дзен схватил молодого человека за руку.
– Если Служба охотится за ним, его найдут, желает он того или нет. Так что это не вопрос. Вопрос лишь в том, кто найдет его первым. Вы предпочитаете, чтобы это были они или я?
Сиро допил коку.
– В прошлом семья моей мамы владела землей, – ответил он. – Все началось полтораста лет назад, когда они разбогатели, работая каменщиками в Милане. Они купили доходную ферму в провинции и со временем стали ее расширять. Спустя сто лет, когда Габриэле был мальчиком, семья проводила там летние месяцы. Однако в конце шестидесятых мой дед ферму продал, потому что в последнее время она была убыточна. Крестьяне уезжали в город и находили себе работу на стройках или фабриках, а те, кто оставались, требовали все большей зарплаты и все лучших условий. Предыдущая эпоха заканчивалась. Дед продал землю, но строения, стоявшие на ней, сохранились. Для современного механизированного сельского хозяйства они были бесполезны, но их снос обошелся бы слишком дорого.
– Таких заброшенных землевладений много в долине По, – подхватил Дзен, – но я никогда не видел ни одного из них изнутри.
– А я видел. Дядя когда-то возил меня туда на денек из Милана. Мне было лет восемь или девять. Честно говоря, я не знаю, зачем ему это понадобилось. Ничего особенного – необозримые поля, плоские, как блин, дренажные канавы и оросительные траншеи, лесозащитные полосы и сама касчина, уже начавшая разрушаться. Я хотел порадовать дядю и притворился, что мне интересно. Он все подробно показал: конюшни, коровник, сеновал, гумно и прочее. И повторял, что такого перламутрового света, как в Вальпадане, нет больше нигде. А потом повел меня в каморку, которую облюбовал себе в детстве, в голубятне над хозяйским домом, там все было забито его любимыми книгами, и из окошка открывался вид на много километров вокруг. «Это было единственное время моей жизни, когда я был по-настоящему счастлив», – сказал он мне. И я ему поверил, хотя мне все это представлялось просто вонючими руинами.
В дверях показался человек в джинсах и кожаной куртке.
– Чао, Сиро! – крикнул он. – Прости, что опоздал, но этот туман…
Сиро жестом попросил Костанцо подождать.
– Вы думаете, что он там? – спросил Дзен.
– Он может быть там. Я знаю, что там он чувствует себя в безопасности.
– Где это?
– Этого я вам сказать не могу. Мы приехали тогда на какую-то маленькую станцию, название которой я забыл, потом на велосипедах ехали проселками, как мне показалось, несколько часов. Думаю, где-то к северу от Кремоны. Ну, мне пора идти.