Патрик ждал с трубкой в руке, и через пару минут сестра Санны вернулась к телефону.
— Да? Хорошо. Отлично. Большое спасибо. Передавайте привет Санне.
Патрик отключил разговор с задумчивым выражением лица.
— Голубое платье было того же размера, что носит Санна.
— И что? — спросил Мартин, выразив всеобщее недоумение.
— И это очень странно, учитывая тот факт, что мать Кристиана весила сто пятьдесят килограмм. Платье принадлежало кому-то другому. Кристиан солгал Санне, когда сказал, что это платье его матери.
— Может быть, платье принадлежало Алисе? — высказала предположение Паула.
— Возможно. Но мне так не кажется. В жизни Кристиана существовала еще одна женщина.
* * *
Эрика посмотрела на часы. Похоже, у Патрика сегодня долгий рабочий день. Она не разговаривала с ним с тех пор, как он уехал на работу после беседы с ней, а звонить и отвлекать его ей не хотелось. Смерть Кристиана поставила на уши весь маленький городок, и полиции пришлось работать сверхурочно. Пусть Патрик приходит, когда сможет.
Она очень надеялась, что он уже не сердится на нее. Никогда раньше они не ссорились, и менее всего ей хотелось его огорчать.
Эрика провела рукой по животу. Он рос не по дням, а по часам, и иногда ее охватывал такой страх перед будущим, что трудно было вздохнуть. С другой стороны, она ждала рождения малышей. В ней все время боролись противоречивые чувства. Счастье и тревога, паника и предвкушение — все вперемежку.
Анну наверняка обуревают похожие чувства. Эрика испытала угрызения совести, что мало интересовалась тем, что творится на душе у сестры, — слишком занята была своей ситуацией. После всего, что произошло в их отношениях с Лукасом, бывшим мужем Анны и отцом ее детей, многие чувства должны были актуализироваться во время новой беременности от другого мужчины. Эрике стало стыдно, что она была такой эгоисткой, говорила только о себе и о своем, о своих тревогах. Завтра она позвонит Анне и предложит сходить в кафе или на прогулку. Тогда у них будет время поговорить.
Майя залезла к Эрике на колени. Вид у дочки был усталый. Хотя часы показывали только шесть часов вечера — до того, как укладываться, оставалось еще два часа.
— А папа? — спросила Майя и прижалась щекой к животу Эрики.
— Папа скоро придет, — ответила Эрика. — Но мы с тобой уже проголодались, поэтому я предлагаю пойти приготовить нам ужин. Что скажешь, золотко? Давай устроим девичник?
Майя кивнула.
— Макароны с сосисками? И массой кетчупа?
Майя снова кивнула. Мама знала, что предложить для настоящего девичника.
* * *
— Итак, что мы будем делать? — спросил Патрик, придвигая свой стул к стулу Анники.
За окнами давно стемнело, и всем пора было уйти домой, однако никто не посматривал на дверь. Только Мелльберг ушел, посвистывая.
— Начнем с открытых реестров. Но я сомневаюсь, что мы там что-либо отыщем. Я просмотрела их раньше, когда собирала сведения о его прошлом; вряд ли я могла что-то пропустить.
Анника говорила извиняющимся тоном, и Патрик положил руку ей на плечо.
— Я знаю, что ты — сама педантичность, но иногда глаз замыливается. Если мы посмотрим на все это вместе, то, может быть, обнаружим что-то, что пропустили раньше. Мне кажется, Кристиан жил с какой-то женщиной в те годы, которые провел в Гётеборге, — или, во всяком случае, встречался. Может быть, мы найдем что-то, что прольет свет на эту сторону его жизни.
— Ну что ж, будем надеяться, — сказала Анника и повернула монитор так, чтобы Патрику тоже было видно. — Как я уже говорила, в браке он ранее не состоял.
— А дети?
Некоторое время Анника нажимала на клавиши, потом снова указала на экран монитора.
— Нет, он зарегистрирован только как отец Мелькера и Нильса, никаких других детей тут нет.
— Проклятье, — пробормотал Патрик, проводя рукой по волосам. — Возможно, это была неудачная идея. Не знаю почему, но меня не оставляет чувство, что мы что-то пропустили. Наверное, ответ содержится не в реестрах.
Он ушел в свой кабинет и долго сидел там, глядя в одну точку. Телефонный звонок резко вывел его из задумчивости.
— Патрик Хедстрём.
Он и сам слышал, как устало и подавленно звучал его голос. Но когда собеседник на другом конце провода представился и изложил свое дело, Патрик сразу же выпрямился на стуле. Двадцать минут спустя он вбежал в комнатку Анники.
— Мария Шёстрём!
— Мария Шёстрём?
— В Гётеборге Кристиан сожительствовал с женщиной, ее звали Мария Шёстрём.
— Как же ты у… — начала было Анника, но Патрик проигнорировал ее вопрос.
— Есть и ребенок, Эмиль Шёстрём. Вернее, был.
— Что ты имеешь в виду?
— Они мертвы. И Мария, и Эмиль мертвы. Велось следствие по делу об убийстве, но оно временно прекращено.
— Что тут происходит? — спросил Мартин, который прибежал, услышав возгласы Патрика. Появился и Йоста, двигающийся с нехарактерной для него скоростью. Они столпились в дверях.
— Я только что разговаривал с человеком по имени Стюре Бок. Он комиссар полиции из Гётеборга, в настоящий момент на пенсии. — Патрик сделал эффектную паузу, прежде чем продолжить. — Он прочел в газетах о Кристиане и о том, что ему угрожали, — и вспомнил, что его имя фигурировало в одном из следствий. Комиссар счел, что располагает информацией, которая может оказаться для нас полезной.
Патрик пересказал свой разговор со стареньким полицейским. Хотя прошло много лет, Стюре Бок не мог забыть те трагические события и четко передал все важнейшие факты.
Эффект был достигнут. Все стояли с открытыми ртами.
— А мы можем получить у них материалы? — воодушевленно спросил Мартин.
— Сейчас уже довольно поздно. Думаю, это будет непросто, — ответил Патрик.
— Попробовать стоит, — сказала Анника. — Вот номер полиции в Гётеборге.
Патрик вздохнул.
— Жена подумает, что я сбежал в Рио-де-Жанейро с пышной блондинкой, если не вернусь домой в ближайшее время.
— Позвони Эрике, а потом мы попытаемся дозвониться в Гётеборг.
Патрик сдался. Никто, кажется, не собирался домой, и сам он не хотел уходить, не использовав все возможности.
— Хорошо, но на какое-то время вам придется оставить меня в покое. Я не хочу, чтобы у меня стояли над душой, пока я буду звонить.
Патрик взял телефон, ушел в свой кабинет и закрыл дверь. Эрика все поняла, когда он поговорил с ней. Она рассказала, что они с Майей поужинали вдвоем, — и вдруг ему так захотелось домой к своим девочкам, что он чуть не расплакался. Никогда в жизни Патрик еще не чувствовал себя таким усталым. Однако он глубоко вздохнул и набрал номер, который дала ему Анника.