Он бесцельно бродил между лавочками, посасывая леденец. Каждый наркоман в душе сластена. Сладкое необходимо ему практически ежедневно для поддержания в организме энергии, вырабатываемой естественным, нормальным путем. Энергия наркотика обманчива, она направлена на износ организма, на его лжеспособность к мгновенному действию. Чибис считал секунды, и ему казалось, что мгновения состоят из лет…
Еще он пытался понять, зачем Бабинов, которого он знал вот уже несколько месяцев, за никчемную бумажку пообещал ни много ни мало пятьсот долларов. Все, что должен был сделать Чибис, — это написать несколько строк и передать листок Эберсу. Таких записок для опера Эберса было им написано много, но раньше он никогда не писал их под диктовку. Чибис в душе догадывался, что Бабинов готовит что-то не совсем хорошее для его «куратора», но… Но так тяжело, когда уши давит от мерзкого и страшного шума проклятой толпы!.. И он не знал, что с этим делать. Он был противен самому себе за то, что является какой-то «подставой» для человека, спасшего ему жизнь, но… Но ничего не мог с собой поделать. Ведь этих денег хватит надолго. Вены на руках и ногах уже стали «стеклянными», в паху ломило от постоянных инъекций, а тело просило и просило… А пятьсот долларов — это много доз заветного наркотика.
«Ты отдашь Эберсу эту бумагу и получишь от него пятьсот баксов», — сказал Бабинов.
Чибис заволновался. Знакомой фигуры Эберса нигде видно не было. Может, ему, Чибису, лучше выйти на просматриваемое место? Ведь Эберс запрещал «сидеть в кустах». Он твердил Чибису, что если хочешь получше спрятать вещь, то положи ее на самое видное место. А если хочешь остаться незамеченным сам — выйди на людное место. Сейчас это было проблемой. Чибис не мог выйти на людное место, потому что рядом не было его друзей — сизокрылых, уверенных в себе голубей. А все, что было рядом, — это приближающийся шум голосов…
Копаеву понадобилось около пяти-семи минут, чтобы выяснить, кто из десятка присутствующих является «человеком» Эберса. В оперативной практике случается, что мужские псевдонимы присваиваются представителям женского пола, и даже в документальном обмене информацией сохраняется тайна пола. Поэтому текст сообщения, прочитанный Антоном в таможне, мог ничего не значить в плане подгонки под него находящихся на скамейках людей. Копаеву было известно, что если встреча не происходит в ближайшие от назначенного времени четверть часа, то она не состоится вовсе. Одна из сторон уйдет сразу, как истекут пятнадцать минут. Прошло семь. Их хватило, чтобы вычислить Чибиса. Человек, к которому направлялся Антон, повел себя неадекватно минимум три раза. Во-первых, уже дважды менял скамейку, едва на нее с другого края кто-то садился. Во-вторых, парк у театра, где проходит маршрут полицейского патруля из Центрального РУВД, — не самое лучшее место для времяпрепровождения наркомана. А в том, что парень в джинсовой куртке — наркоман, Антон не сомневался. В подобных местах «ширяющаяся» братия не тусуется. И, наконец, с постоянством упрямца парень два раза в минуту бросал взгляд на башенные часы.
Наркоман, ищущий уединенное место, постоянно смотрящий на часы. Если Чибис не он, то кто? Копаев посмотрел по сторонам и медленно поднялся с бетонного парапета у входа в метро. До лавочки Чибиса было двадцать метров. Тридцать неторопливых шагов. Полминуты времени…
Преодолевая это расстояние, Антон боялся только одного — ошибиться. Если он ошибся в установлении лица, тогда все может рухнуть в один момент. Пятак, где располагались лавочки, был расположен полукругом, и действия каждого сидящего были как на ладони у всех. Если он сейчас ошибется, то настоящий Чибис это увидит. И тогда можно будет ему объяснять все, что угодно. Это все равно окажется бесполезно. На контакт он не пойдет. Все очень просто. Если чужой пришел от Эберса, он должен Чибиса знать если не в лицо, то по описанию одежды и внешнего вида. А если чужой ошибся, значит, Эберс ему не объяснил, как Чибис выглядит. Значит, это — «подстава». Поверить может кто угодно, но только не наркоман. Сутки без «дозы» в полиции, при разбирательствах и выяснениях, могут обернуться для него летальным исходом.
Чибис вздрогнул, когда рядом с ним на лавочку опустился парень. Не видя, однако, с его стороны никаких активных действий — парень ковырял пальцем мозоль на ладони, — Куликов успокоился и стал приподниматься, чтобы пересесть.
— Сидеть, — едва слышно произнес подсевший незнакомец, продолжая рассматривать руку.
В уши Чибиса ударил шум прибоя, и он почувствовал, как заколотилось его сердце. Эберс еще не пришел, но если даже он придет, то встреча не состоится. Судя по всему, незнакомый парень был из полиции. Братва так не одевается — слишком простенький прикид. Стандартный ментовской набор — джинсы, джинсовая рубашка, туфли явно не из кожи антилопы. Сзади слегка топорщится пояс на брюках. «Ствол»… Чибис обмер.
— Не «мочись», — так же тихо посоветовал Копаев. — Я от Эберса.
Обретя дар речи, Чибис тем не менее озвучивать свои впечатления от встречи не торопился. Почему пришел не Эберс? Мозг отказывался соображать.
— Слушай меня внимательно, писатель, — проговорил парень. — Меня интересует, где ты узнал информацию про отраву. Говори быстрее, чтобы я придумал способ, как спасти ненужную тебе жизнь. Кто тебе слил тему для сообщения Эберсу? Быстро!
Чибис понял, что Эберс не придет, а значит, не будет пятисот долларов. А это означало для Чибиса кошмар, заканчивающийся сумасшествием. По его лицу заструился пот.
— Кто такой Дима Леший? Где он живет? — Антон наклонился к Чибису. — Я могу сейчас вызвать «Скорую». А могу отвезти тебя в отдел. Там ты сдохнешь от ломки, как собака от чумки. Я выберу второе, если ты опять не ответишь на вопрос. Итак, кто тебе слил информацию о героине?
Толпа пришла… Толпа пришла… Чибис перестал контролировать ситуацию. Если бы вместо этого мусора пришел Эберс, он продержался бы еще час-полтора. Этого хватило бы на то, чтобы достать «белого» и… Но сейчас было поздно. Сейчас не было даже валокордина, чтобы успокоить застучавшее вразнобой сердце. Сердце — оно не вечное…
Он даже почувствовал радость и испытал умиротворение, когда ощутил резкий удар в сердце. Боль победила боль, и Чибис был благодарен ей за это. Дурная кровь, пузырясь, уходила вон из тела. Мысли Чибиса с каждым моментом становились все невесомее. Что там спрашивал этот мусор?.. Кто его заставил написать бумагу?.. Как же он не может догадаться сам, если он пришел от умного и доброго Эберса?..
Чибис рывком поднялся ввысь и смешался со стаей давно знакомых голубей. Он засмеялся от радости, увидев знакомые розоватые горы под молочными облаками и серебряную полоску реки…
Сначала Антон ничего не понял. Пытаясь разговорить Чибиса, он наклонялся к нему все ниже и ниже, как вдруг услышал перед собой звук треснувшей плоти и в нескольких сантиметрах от своего лица увидел словно пробитую изнутри неведомой силой ткань куртки Чибиса. Брызнувшая в лицо чужая кровь вернула его к реальности.
Выдернув из-за пояса «макарова», Антон перевалился за лавку и загнал патрон в патронник. Не нужно быть специалистом, чтобы понять, что по ним ведут огонь из дома напротив. Только одно сейчас терзало Копаева — по кому именно? Пуля вонзилась в Чибиса на таком расстоянии от головы Антона, что он никак не мог прийти в себя. Сердце бешено колотилось. Он метнулся к наркоману, схватил его за дрожащую руку и заволок за лавочку — самое безопасное сейчас место.