Ответ был заменен презрительным плевком на пол. «Плюй, плюй, — подумал Белов. — Надолго ли тебя хватит?»
В принципе «турист» ему чем-то импонировал, но времени с ним нянчиться не было. Оно, время, неслось со скоростью экспресса. В распоряжении Белова оставалось немногим более шестидесяти часов. Даже если не спать, не есть и не удовлетворять прочие физиологические потребности, то этого было крайне мало.
— Начинать? — спросил лейтенант.
Белов молча кивнул. Лейтенант подал знак сержанту, который воткнул вилку в розетку. Самого младшего по званию и возрасту полицая отправили караулить снаружи. Старшина, отвесив арестанту оплеуху, надел ему на голову мешок и включил телевизор.
Белов принялся изучать настенную карту Казахстана, стараясь не прислушиваться к сдавленным воплям допрашиваемого. Когда он обернулся, ознакомительная часть была закончена. «Турист» в спущенных до щиколоток штанах сидел на стуле и жалобно скулил. Один конец провода крепился где-то в районе его паха, второй тянулся к голове. Жестом фокусника лейтенант сорвал мешок. Оказалось, что провод торчал у «туриста» из уха. По его подбородку стекала тягучая слюна. Он поднял скованные руки, чтобы вытереть ее, и непроизвольно всхлипнул.
— Вариант номер два, — объявил лейтенант. — Один провод остается на месте, второй засовываем в задницу. А напоследок мокрый конец и язык. Так тряханет, что мало не покажется.
— Хватит, — сказал «турист».
Чтобы сломить его, понадобилось каких-то пять минут. Подумав об этом, Белов мысленно вознес молитву тем, кто устанавливал пригодившийся ему радиатор парового отопления и особо поблагодарил их за то, что они сделали это тяп-ляп.
— Говорит: хватит, — сказал разочарованный лейтенант.
— Не передумаешь? — спросил Белов.
«Турист» помотал головой.
— Но провода я бы не убирал, — сказал лейтенант.
— Так и поступим, — согласился Белов. — Погуляйте пока с сержантом за дверью, лады? Не в службу, а в дружбу.
Оставшись наедине с «туристом», он закурил и сел на стол напротив.
— Для начала представься, — предложил он.
Его не удивило, что задержанный оказался замкомроты десантного полка. Было бы странно, если бы Сапаров был штатским.
Белов кивнул.
— Что знаешь о заговоре?
— О каком заговоре? — буркнул Сапаров.
— Против президента, — ответил Белов. — Учти, больше я с тобой препираться не стану. Сразу позову полицейских, а потом пеняй на себя. — Итак, что ты знаешь о заговоре?
Сапаров знал очень мало. Да, какие-то генералы сперли где-то бактериологическое оружие и теперь шантажировали президента. Кто они такие, Сапаров не имел представления. Лично знаком он был только с покойным полковником Хакимовым, а напрямую подчинялся капитану Ертаеву из Службы Охраны Президента.
— Ертаев, — пробормотал Белов. — Все-таки он.
— Что со мной будет? — хмуро спросил Сапаров.
— Посидишь пока в КПЗ, там посмотрим. Телефон есть?
— А у кого сегодня нет? — буркнул Сапаров.
— У тебя, — сказал ему Белов. — Потому что твой мобильник я изымаю.
Он спрыгнул со стола, испытывая не торжество от одержанной победы, а отвращение к своей работе и усталость.
Ертаев все никак не мог поверить своим ушам. Звонок Белова застиг его во время инструктажа, но, сославшись на недомогание, он отпросился в больницу. И вот теперь, примчавшись на встречу, пытался разобраться в происходящем.
— Откуда у тебя телефон Сарепова? — спросил он.
— Сапарова, — поправил Белов, отметив про себя, что собеседник никак не может запомнить фамилию «туриста», которую безбожно перевирает.
И с такой дырявой памятью его взяли в Службу Охраны Президента?
— Ну да, Сапарова, — поморщился Ертаев.
— Не тупи, — посоветовал Белов.
— В смысле?
— Я же сказал, что Сапаров на меня напал. Пришлось его убить. Пистолет и телефон я забрал в качестве трофеев.
— Не понимаю.
— Чего же тут непонятного? Закон военного времени.
— Я другого не понимаю, — произнес Ертаев, хмурясь. — Какого дьявола этот Сурепов…
— Сапаров, — сухо подсказал Белов.
— …этот Сапаров набросился?
— Лично я не понимаю другого.
Ертаев посмотрел на него:
— Чего именно?
— На этом мобильнике твой номер, — сказал Белов.
Они прогуливались по аллее центрального парка Астаны, все дальше удаляясь от стоянки, на которой были оставлены автомобили. Похоже, Ертаеву это не нравилось, потому что он то и дело оглядывался, словно надеясь увидеть выход из парка.
— Мало ли, откуда там взялся мой номер, — буркнул он. — Может быть, за мной тоже следили.
— Может быть, — согласился Белов. — Но журнал звонков свидетельствует о том, что с одного телефона на другой звонили, причем неоднократно.
— Да? — поразился Ертаев.
— Ага, — кивнул Белов. — И сообщения слали.
— Какие сообщения?
— Тебе зачитать?
Белов и Ертаев одновременно остановились, настороженно следя друг за другом.
— Не надо, — процедил Ертаев, приготовившись запустить руку за пазуху.
— Спокойно, — предупредил Белов, успевший взяться за рукоятку пистолета, сунутого за пояс. — Не в твоих интересах. Посмотри вокруг.
Не вынимая руки из-под полы пиджака, Ертаев бросил затравленный взгляд по сторонам.
Близлежащие аллеи были пусты, но там и сям за деревьями угадывались человеческие фигуры, слышались голоса, смех, веселый лай собаки.
— Если начнется стрельба, — продолжал Белов, — полиция будет здесь через пару минут. Объяснить, что тебя ждет?
— Чего тебе надо? — спросил Ертаев, держа правую руку на уровне груди.
Он больше не казался симпатягой и своим парнем. Под кожей лба вздулись вены, образующие что-то вроде знака мира, так называемый «пацифик», только без кружка. А еще это походило по форме на отпечаток птичьей лапы.
— Для начала предлагаю разоружиться, — сказал Белов, следя за капитаном. — А потом ты ответишь мне на несколько вопросов.
— А потом?
— Это зависит от того, что я от тебя услышу.
Ертаев усмехнулся одними губами, растянувшимися и вновь сжавшимися, как два слипшихся дождевых червя.
— Кто первый выложит пистолет? — спросил он.
— Ты, — сказал Белов, направляя на него ствол.
— Ладно.