– Как тебя вообще угораздило с такой фирмой связаться! – не удержался я от укора, и пока не поторопился спросить о «потенциальных убийцах». Будет необходимо, Владимир Николаевич сам расскажет. Это служебная привычка сказалась, а не отсутствие природного любопытства.
– Зарплата в три раза превышала мое армейское жалованье. Правда, только первые полгода. Потом пошло сначала сокращение штатов, а дальше и сокращение зарплаты. Но сначала хорошо платили. А в армии у меня, сам знаешь, перспективы никакой не было. И ждать было нечего. Не предвиделось улучшения. При Табуреткине [12] ни на что надеяться не приходилось.
– Да, – согласился я, понимая отставного капитана, – сейчас наступил век поиска денежных мест. Все хотят работать меньше, а получать больше. Я часто вспоминаю слова какого-то мудреца: «Самый бедный человек тот, кто любит деньги».
– Знаешь, кто это сказал?
– Не помню. Слышал от кого-то фразу.
– Это слова святого Силуана Афонского. В миру его звали Симеоном Афонским. Русский мудрец конца девятнадцатого, начала двадцатого века. Говорил он, если задумаешься, как будто бы о наших днях. Но ругать свое время, Андрей Васильевич, дело неблагодарное и бесполезное. Я иногда думаю, что каждый человек, переходя из среднего возраста дальше, начинает молодежь осуждать и всеобщие нравы тоже. Много читал об этом, и все говорили о «последних временах» [13] . Это еще с древности, с Византии пошло. А мир как-то живет, и «последние времена» все не приходят. А мы с тобой, как и наши предки в том же возрасте, думаем, что дальше миру опускаться некуда. А он все опускается.
– Наверное, еще есть куда, раз опускается, – предположил я.
– Да… – Владимир Николаевич некоторое время значительно помолчал, подчеркивая молчанием значение своих слов. – Если бы ты посмотрел то место, где я работаю… Работал то есть… Ты бы не так говорил. Ты бы уже точно сказал, что «последние времена» наступили.
Ноутбук «загрузился». Хозяин сел в свое кресло. То самое, на спинку которого была наброшена его черная куртка с эмблемой НПО «Химера».
– А ты введи меня в курс дела, – прямо предложил я. – Я поверю. Тебе – поверю…
* * *
– Как ввести? Рассказывать все по порядку?
– Можно и так.
– Это долго и нудно. Выдам только общую информацию. А потом перейду к последней конкретике. Не возражаешь, товарищ подполковник?
– Не возражаю, гони…
– НПО «Химера» была создана в ноябре восемьдесят шестого года решением политбюро ЦК. Вернее, не создано, а реконструировано…
– На базе украинского НПО?
– Да. Хорошо, что ты владеешь первичной информацией. Даже спрашивать не буду откуда. Впрочем, сейчас информация в воздухе витает и всем доступна. Первоначально «Химера» подчинялась МГБ, потом КГБ, и директор НПО даже носил звание генерала КГБ. С переформированием КГБ «Химеру» передали на некоторое время в управление Генеральному штабу Вооруженных сил, это уже в перестройку происходило, но ненадолго. Там сразу финансирование сильно урезали, и вся деятельность была на грани остановки. Потом «Химера» ушла в прямое подчинение закрытой правительственной комиссии по перспективным вооружениям. Сейчас, я слышал, эту комиссию пытаются переформировать в некий крупный правительственный департамент, наверное, чтобы побольше чиновников подкормить. Одновременно допустили к финансированию крупный бизнес. Возможно, строятся планы по полной приватизации, так поговаривают, но точно я сказать не могу. Не знаю, что из этого получится. Теперь, сотрудники… Большей частью отморозки от науки, которые ставят свои научные цели выше общечеловеческих. Один, я слышал, так и сказал: «Мы умрем, а наши эксперименты останутся. Человечество вымрет, но научные данные выше этого». Всякие генетики, генные инженеры, биотехнологии, биоселекционеры, микробиологи и прочие… Есть у НПО серьезные научные работы. Говорят, что именно у нас там сумели полностью считать весь генетический код человека. Это пока еще ни одной лаборатории мира не удалось. А что это такое, ты понимаешь?
– Не понимаю, – признался я, как человек, от генетики настолько же далекий, как от вершины Эвереста, на которую никогда подниматься не намеревался и впредь не намереваюсь.
– Это прямой путь к клонированию человека.
– Не хреново, – покачал я головой, но без возмущения и уж, тем паче, без восхищения, но у меня были причины к простейшему восприятию этого факта, то есть я уже был подготовлен к такой информации. – И есть у меня мысли, кажется, даже здравые и обоснованные, о том, что такое клонирование уже стало реальным делом. Или я неправильно мыслю?
– Ты правильно мыслишь, Андрей Васильевич. Но я, наверное, не буду с конца начинать. Так многое непонятным станет. Лучше я с начала и начну. Давай все по порядку.
– Давай так… – согласился я. – По порядку. Порядок у нас начинается с твоего желания уволиться из армии…
– Да. И не мне тебе, Андрей Васильевич, объяснять, что обычно, когда человек пытается уволиться в запас, да еще при неполной выслуге лет, это процесс долгий и нудный. Многих, наверное, помнишь. В перестройку многие уходили.
Я просто кивнул, чтобы в воспоминания не ударяться и не отвлекаться.
– Обычно быстро получается только тогда, когда увольняют насильно. Выгоняют то есть. Меня никто не выгонял. Но начальник отдела кадров НПО меня очень торопил. У них ситуация была критической. Я, помнится, предупредил, что увольнять меня будут долго. Они там пообещали все на себя взять и решить этот вопрос через Москву. И ведь решили, в самом деле. Я никак такого не ожидал. За неделю все решили. Через неделю уже пришли все документы на увольнение. Тогда я понял, что контора серьезная.
– А что за критическая ситуация? – попросил я уточнить.
– Помимо меня там раньше еще три дрессировщика работали. Поочередно. Как только первый успех пришел, стали приглашать других. Почему меня пригласили, хотя я, кроме как с собаками, с другими животными не работал…
– Из-за гипноза, как и тех, кто до тебя работал.
Владимир Николаевич оторопело на меня посмотрел.
– И это ты знаешь? Откуда, не пойму, но спрашивать не буду.
У него все-таки чувствовалась система воспитания ГРУ. Кто меньше знает, тот дольше живет – это основная жизненная парадигма этой системы. Наверное, та же система применялась и в НПО «Химера». И потому она въелась в подсознание Чукабарова прочно и навсегда.