— Сходи туда, где вчера закидали камнями лазутчика, — сказал военачальник. — Найди камень побольше и оскорби его. — Зачем мне это делать? Ведь камень не может ответить.
— Тогда ударь его своим мечом.
— Но меч сломается, — сказал воин. — Я ведь спрашивал не об этом. Я хочу знать, кто лучше всех владеет мечом. — Лучше всех тот, кто подобен камню, — отвечал военачальник. — Он может, не обнажая клинка, доказать, что никто его не одолеет.
"Наместник прав: военачальник умен, — подумал Илия. — Но блеск тщеславия способен затмить сияние мудрости».
Они снова двинулись в путь. Мальчик спросил, зачем воины столь усердно обучаются.
— Не только воины, но и твоя мать, и я, и все, кто слушается своего сердца. Всему в жизни необходимо упорно учиться.
— Даже для того, чтобы быть пророком? — Даже для того, чтобы понимать ангелов. Мы так хотим разговаривать с ними, что не слышим их слов. Слушать не так просто. В наших молитвах мы всегда стремимся покаяться в своих ошибках, о чем-то попросить… Но Господь обо всем знает и иногда приглашает нас просто послушать, что говорит Вселенная. И быть терпеливыми.
Мальчик смотрел на него с изумлением. Должно быть, он ничего не понимал, и все же Илия чувствовал, что нужно продолжать разговор. Может статься, когда он вырастет, одно из этих слов поможет ему в трудную минуту. — Все сражения нужны в жизни для того, чтобы чему-то нас научить. Даже те, которые мы проигрываем. Когда ты вырастешь, то поймешь, что защищал ложные идеи, обманывал себя или страдал из-за пустяков. Если ты станешь хорошим воином, ты не будешь винить себя за эти ошибки, но и не допустишь, чтобы они повторились.
Он замолчал. Ребенок в этом возрасте не может понять таких слов. Они шли медленно. Илия смотрел на улицы города, когда-то приютившего его. Города, который скоро исчезнет с лица земли. Все зависит от решения, которое он примет. В Акбаре было тише, чем обычно. На главной площади люди тихонько разговаривали, как будто боялись, что ветер унесет их слова в стан ассирийцев. Старики уверяли, что ничего не случится, молодые люди были взволнованы предстоящим сражением, торговцы и ремесленники рассуждали о том, что следовало бы уехать в Тир или Си дон, пока все не уляжется.
"Им легко уехать, — подумал Илия. — Купцы могут перевезти свое добро в любую часть света. Ремесленники могут работать даже там, где говорят на другом языке. А мне нужно согласие Господа».
Они подошли к колодцу и наполнили водой два ведра. Обычно здесь всегда было полно народа. Женщины приходили стирать, красить ткани и обсуждать все, что происходит в городе. Все тайны города раскрывались у колодца. Здесь обсуждали, оценивали, осуждали или одобряли все дела, серьезные и не очень, — торговлю, семейные измены, ссоры между соседями, личную жизнь правителей. Даже в те месяцы, когда непрерывно множились силы врага, излюбленной темой для обсуждения оставалась Иезавель, царевна, завоевавшая сердце царя Израиля. Люди хвалили ее за мужество, смелость и были уверены, что, если что-то случится с городом, она обязательно вернется, чтобы отомстить. Но в то утро у колодца почти никого не было. Несколько женщин говорили о том, что нужно идти в поле и собрать все зерно, потому что скоро ассирийцы закроют все пути, ведущие в город и из города. Две женщины собирались направиться к Пятой Горе и принести жертвы богам. Они не хотели, чтобы их сыновья погибли в сражении.
— Жрец сказал, что мы сможем выдержать осаду в течение нескольких месяцев, — сказала одна из них Илие. — Нужно только смело защищать честь Акбара, и боги нам помогут. Мальчик испугался.
— На нас нападет враг? — спросил он. Илия не ответил, ведь это зависело от того решения, которое он выберет. — Мне страшно, — время от времени повторял мальчик. — Это лишь доказывает, что ты любишь жизнь. Это естественно — иногда испытывать страх.
Илия и мальчик вернулись домой еще до полудня. Вдова сидела, окруженная маленькими баночками с разноцветными красками.
— Мне нужно работать, — сказала она, глядя на буквы и неоконченные фразы. — Из-за засухи в городе полно пыли… Кисточки все время грязные, краска мешается с пылью, и работать становится все труднее.
Илия по-прежнему молчал, ему не хотелось делиться с ней своими тревогами. Он сел в углу комнаты и полностью погрузился в свои мысли. Мальчик ушел играть с друзьями. «Ему нужна тишина», — сказала себе вдова и занялась своей работой.
Все утро ушло у нее на то, чтобы закончить несколько слов, хотя это можно было сделать гораздо быстрее. Она чувствовала себя виноватой в том, что не делает работу, которую ждут. В конце концов, впервые в жизни у нее появилась возможность обеспечить пропитание семье. Она вернулась к своему труду Она писала на папирусе, материале, который ей привез из Египта один торговец. Он попросил ее написать несколько посланий, которые нужно было отправить в Дамаск. Бумага была не лучшего качества, краска ложилась неровно. «Но это все же лучше, чем писать на глине».
В соседних странах было принято отправлять послания на глиняных табличках или на кусках пергамента. Хотя Египет переживал упадок, именно там люди придумали удобный и легкий способ вести записи торговых дел и исторических событий. Люди разрезали на куски стебель растения с берегов Нила и при помощи несложных действий склеивали между собой эти кусочки, в результате чего получались желтоватые полотнища. Купцам Акбара приходилось привозить папирус из Египта, потому что здесь в долине вырастить его было невозможно. Хотя он был недешев, купцы предпочитали именно его, поскольку, в отличие от глиняных табличек и кожи, лист папируса можно было легко спрятать в карман. «Конечно, так проще и удобнее», — подумала она. Жаль, что писать на папирусе можно только с разрешения правителей. Согласно прежнему закону, письменные тексты до сих пор должны проходить проверку в совете Акбара. Закончив работу, она показала ее Илие. Все это время он сидел молча, уставившись в одну точку. — Тебе нравится? — спросила она. Илия словно очнулся из забытья.
— Да, красиво, — ответил он, не вникая в смысл своих слов. Наверное, он разговаривает с Господом. Ей не хотелось мешать ему. Она отправилась за жрецом. Когда она вернулась, Илия сидел на том же месте. Жрец и Илия внимательно посмотрели друг на друга. Воцарилось молчание.
Первым заговорил жрец: