— Лазарев, значит… — буркнул Семен. — Выходы были?
— Да… ну, конечно, — негромко ответил ученый, почему-то смущенно улыбнулся и пригладил бородку. — Это… м-м… заслуженный знак, не подумайте…
Игорь помолчал, потом хмыкнул и почему-то махнул рукой, словно отгоняя муху:
— А… ладно, пусть…
— Ты о чем это? — спросил Шелихов.
— Да вот мы с Андреем все-таки рассчитывали попасть к… кхм… — Лазарев покусал нижнюю губу. — М-м… ну, думали, нас другой проводник поведет. Вах, кажется? Он сегодня приезжал, из Зоны.
— Да, Вах, — кивнул еще один человек, видимо, Андрей, с заметной неприязнью посмотревший на Серого. — С нами должен был идти Вах, сталкер. Из Зоны. Но его еще с утра перехватила группа профессора Савицкого. К сожалению.
Шелихов вспомнил, что академик говорил о военном, который должен был идти с ними, но невысокий, крепко сложенный мужчина лет примерно тридцати на человека армии был не очень похож, скорее либо на научника, либо на сталкера-одиночку. Особенно странной для Семена была манера говорить — Андрей произносил слова негромко, медленно, как будто даже мягко, что так не вязалось с привычным для сталкера образом военного. Впрочем, и встречаться сталкеру с армейцами приходилось только на блокпостах, где обычным делом был грубый, рявкающий окрик, сощуренный злой взгляд и ствол автомата, словно ненароком направленный в живот. Говорили, что давно не стреляют военные в вольных бродяг, а с одной группировкой чуть ли не дружат, но, как бы то ни было, память крепка была у всех. Хорошая, прочная память у сталкеров, запомнивших поборы на постах и пулеметы на вышках. Да и у военных она ничуть не хуже: кусок смертоносной зонной дряни в окно или пуля из ночной темноты запоминаются надолго. Но неприязненный, колкий взгляд, в котором так явно читалось сомнение, был, похоже, связан не с былой враждой. Шелихов понял, что Андрей скорее всего в курсе, что выделили им в проводники «окурка», сталкера, чьи шансы в Зоне приближаются к нулю. Ничего обидного в этом для Семена не было — Зона приучила к тому, что в ходку сталкеры брали только такого напарника, который не подведет, не сдрейфит в неподходящий момент, который все-таки чего-то стоит как проводник. В обычной жизни напарники Зоны даже друзьями могут не быть, так, коллеги. По большому счету, в Зоне людям обычно начхать на то, кто о чем думает, мечтает, чего хочет, — это обычно лишь материал для простого трепа у костра, не более. Гораздо важнее знать, что вон тот плюгавый очкарик в пестром комбинезоне может провести по самым гиблым местам Зоны, что в его группах никто и никогда еще не влетал в аномалию, однако с оружием этот «профессор» обращается, скажем так, не очень уверенно. Зато у барной стойки угощается пивом коренастый широкоплечий крепыш с наголо обритым черепом и диким взглядом. На вид — суровый сталкерюга, однако все в курсе, что Зону он знает плоховато, и максимум, на что способен, так это по окраинам ходить. Зато со всем, что убивает, не важно, пулей или клинком, этот товарищ обращается не просто хорошо — виртуозно. По отдельности ни тот, ни другой далеко не уйдут, но в паре это уже серьезная сила, настоящая крепкая связка профессионалов своего дела. И они оба это знают, и пусть даже никакой дружбы между ними нет, однако и тот, и другой ни секунды не сомневаются, кого взять с собой в Зону, чтобы иметь некоторые шансы выжить, а при особой удаче — даже что-нибудь оттуда припереть.
И поэтому Серый прекрасно понимал Андрея. Одно дело — странный, мечтательный, немного даже двинутый, но все-таки не перегоревший, опытный сталкер Вах, которого ловко перехватил какой-то более удачливый профессор, и совсем другое — вот эта «горелая» непонятность с недельной щетиной и затравленным взглядом. Наверно, уже прикидывает шансы выжить, а то и планирует отказаться от выхода. Ну и черт с ним… самому-то не особо хотелось туда переться.
— Шелихов Семен. Лучше просто Серый. — Сталкер протянул руку, и Андрей после некоторой запинки все-таки ее пожал.
— Капитан Андрей Ткаченко. Сопровождение экспедиции. А теперь, с вашего позволения…
— Эй… — только и успел произнести Шелихов, когда капитан, не особо церемонясь, снял с его плеча «навороченный» модульный автомат и, не поворачиваясь, пошел к зданию НИИ. Через какое-то время там послышалась ругань и даже, как показалось Шелихову, звук удара. Вскоре Ткаченко вернулся, держа в руках обычный АК-79 и самозарядный дробовик с увеличенным магазином.
— Держи, наука, — буркнул он Лазареву, передавая ему автомат. — А это, соответственно, вам. Все подписано. — И Шелихов получил дробовик.
— Я что-то ни разу тебя не понял, уважаемый, — Серый почувствовал злость. — С какой стати…
— С той пушкой был знаком? — спокойно спросил капитан. — Уверен, что нет. Так какого черта хватаешься за незнакомое оружие, сталкер? Зона ничему дурака не научила?
Гневный возглас потерялся на выдохе, Семен разжал кулаки… а ведь прав вояка. Незнакомое оружие, его правда. Что от него ожидать — пока ни разу не понятно, а Город отнюдь не испытательный полигон, чтоб по мишеням стрелять и, если что заклинит, вернуть ствол изготовителю с письменной претензией. И хоть наметан взгляд у Шелихова на стволы, хоть и показалась на первый взгляд пушка надежной и крепкой, да и на второй тоже, лучше уж свое знание лишний раз не показывать. Ну его, это самое знание, вместе со всем своим прошлым. Запомнить нужно крепко теперь, что оружие — это не то, в чем он хорошо разбирается.
И еще в одном был прав капитан, выбрав этот дробовик. «Итальянец», явно охотничья модель — двенадцатый калибр, достаточно длинный ствол, не полицейский «коротыш», в котором картечный удар не добирает достаточной мощности и дальности. Магазин на восемь патронов, причем видно, что доделывали его в мастерской местные Кулибины, и доделывали качественно.
— Дробовик одного моего доброго знакомого. Ему-то уже ни к чему, а тебе сгодится. Машина действительно надежная, в деле проверенная. Береги. А теперь слушайте сюда. Вести группу буду я, так у нас шансов будет побольше.
Андрей сделал паузу, внимательно посмотрев на Шелихова. Серый просто кивнул.
— Значит, возражений не имеется. Добро. С маршрутом я вас ознакомлю на месте, там же получим все вводные. По машинам, господа хорошие.
«— Не может быть, — тихо прошептал Шелихов, внимательно глядя в спину только что прошедшего по вечерней улице человека.
— Не может этого быть… это просто невозможно. — Семен закрыл глаза, изо всех сил желая проснуться, потому что здесь этого не могло быть в реальности. Это ведь была уже не Зона.
Это была Москва. И весь тот ужас, от которого Шелихов пытался убежать, находился теперь очень далеко отсюда, в другой стране, его отделяли от Зоны сотни и сотни километров. Бояться было нечего. Ну конечно, это просто привиделось. Бывает…
Но тошное, жгучее чувство уже перехватило дыхание, задрожали колени, и Шелихов подумал, что его сейчас вырвет.
— Бред. Он мне почудился… просто нервы ни к черту, — прошептал Шелихов самому себе. — Откуда он здесь? Глюк… точно глюк…